Луна насекомых - [30]

Шрифт
Интервал

Тем временем все трое приняли протянутые шнурки и откинули капюшоны, чтобы повесить пропуска себе на шею. Жужа и Прыга отшатнулись к стене. Жужа даже перестала дышать. Самой высокой оказалась та самая Черная Оса, а двое пониже теми клопами, что ожидали её на кухне, казалось бы, уже сто лет назад.

— Вы знакомы? — посмотрел на друзей Верть. Ребята не отвечали.

— Они знакомы, — подтвердил Усс, тоже отползая от края гриба. Троица в капюшонах, тем временем удалялась куда-то на юго-запад в сопровождении той самой четверки жучков.

— Значит искали именно вас. — произнес Усс, и стал рассказывать о том, что они увидели вопросительно смотрящему на них муравью.

А из какого клана были те четверо, что пришли на встречу к… этим? — поинтересовался у комаров муравей.

— Не знаю, — ответил Верть, — все жучки, которых я сегодня видел были без клановых отличий. Это странно. Такого я раньше тоже не видел.

— Я видел, — севшим голосом произнес пожилой муравей. — Один раз и очень давно. Это значит, что кланы выбирают старший клан!

— Зачем, — уже догадываясь какой ответ услышит, спросил Верть.

— Что бы объединиться для Великой Войны!

— Ну вот и началось, — подытожил Усс и потрепал по плечу Жужу. — Эй, как ты? Давай, очухивайся уже.

— Это была она! — произнесла Жужа испуганным голосом.

— И что? — стараясь бодрым голосом подбодрить девчонку, ответил Усс, — подумаешь, Черная Оса! Наемница без роду без племени…

— Ты-то Золотая Оса, — поддержал его муравей, — Ты ни капли не уступишь ей ни в силе, ни в ловкости, — потом, помявшись, добавил, — ну… когда вырастишь, конечно.

— А пока мы с тобой, — бодро вставил Усс, — Вместе мы гораздо сильнее!

— Но с ней Клопиные Комиссары! — Вставил Прыга, — указывая пальцем в направлении, куда ушла компания в капюшонах.

— И что, — насмешливо хмыкнул Усс, — они сильны лишь за спинами бронированных мокриц, а сами по себе трусливые подлецы!

— Но они же официальные служащие! За ними вся сила ДОМА! — не успокаивался Прыга.

— Это еще ничего не значит! Ну подумаешь, комиссары! На чьей стороне правда вы и сами знаете! И пока мы имеем возможность её отстаивать, никакие ККшники нам не указ! Тем более они тут явно не с официальным визитом! Да и в компании такой личности! Черная Оса не может состоять на службе ДОМА!

— А вот тут, боюсь, ты не прав… — перебил его муравей, — мне думается, вполне может. Наместник вполне законно мог устроить её на любую должность. Нет никаких запретов на вид и род насекомых, желающих защищать интересы нашего ДОМА.

— Ну ладно, это я не подумав ляпнул, но жучки им помогающие, точно не могут! Правда-то за нами!

— Это да, — поддержал его муравей. — И мы вовсе не беспомощны! Так что дети, не вешать нос! Давайте лучше думать что дальше…

— А за ними пойдем! — Предложил Верть. — А как возможность появится опередим или обойдем. Думаю, что они нас ждать будут где-то у выхода с межэтажного уровня. Желательно опередить, конечно…

— Точно, я бы на их месте там засаду устроил! — Поддержал его Усс. — Они, имея пропуска, напрямик пройдут, не петляя и не прячась от дозоров кланов, потому точно уверены, что опередят нас.

— Ну раз решили, — пожилой муравей принялся разматывать веревку для спуска, — тогда идём!

— Обойти, это еще просто сказано, — тихо проворчал себе под нос обычно молчаливый Верть.

Глава 11

Продвигаться по следам ушедшей вперед компании «капюшонов», как назвал их Прыга, оказалось достаточно трудно. Всё время приходилось прятаться и таиться. Очень оживленное движение началось на уровне. Отряды жучков стягивались с разных сторон и собирались в колонны, которые неспешным маршем, несвойственным этим постоянно бегающим войнам, двигались в ту сторону, откуда пришли друзья. Действительно, начиналась мобилизация. Готовилось крупное наступление на позиции Эскадрона.

В Светящемся Лесу жуков не было, поэтому его пересекли относительно быстро. Верть пояснил, что свет от грибов очень не нравится древоточцам и они стараются как можно меньше времени в нём, находится. От этого бледного свечения у них болит голова и портится зрение.

— Даже можно особо не прятаться, — говорил он, — с расстояния десяти шагов не разглядят, по крайней мере мы точно их заметим первые, если вдруг и пересечемся. — Поэтому группа значительно ускорилась.

В Светящемся Лесу друзья так никого и не встретили. Довольно скоро они вышли к поляне бурого мха, откуда вели дорожки к местам спуска на второй этаж. Конечно в целом, спусков с третьего на второй было несколько, но этот был самым удобным и располагался в безопасном от кланов месте. Логично предположить, что мы двинули бы именно сюда. И следы отряда «капюшонов» подтверждали, что они рассуждали так же. Следы, кстати, были едва-едва заметны, явно их профессионально заметали, и без особых навыков разведчика Вертя, друзья ни за что бы их не определили и попали в приготовленную ловушку.

— Они там, за развалом спрятались, — указал себе за спину Верть, вернувшись из разведки и прижавшись спиной с большому камню, загораживающему обзор на спуск, — Трое в капюшонах сидят в норе неподалеку, явно не умея находиться в засаде и неподвижно ждать, а двое жучков прямо у спуска затаились. Еле разглядел. Она рядом с колючими кустами шипастого мха. Так что троица на их свист мигом рядом окажется. Где еще парочка — понятия не имею. Эти прятаться умеют… Но не у спуска — точно.


Рекомендуем почитать
Ёлка Для Вампиров

Софья устраивается на работу в банке, а там шеф - блондин неписанной красоты. И сразу в нее влюбился, просто как вампир в гематогенку! Однако девушка воспитана в строгих моральных принципах, ей бабушка с парнями встречаться не велит, уж тем более с красавцем банкиром, у которого и так налицо гарем из сотрудниц. Но тут случилась беда: лучшую подругу похитили при жутких обстоятельствах. Потом и на Соню тоже напали, увезли непонятно куда: в глухие леса, на базу отдыха и рыболовства. Вокруг - волки воют! А на носу - Новый год!.


Сангреаль. Академия Избранных

Осмелься мне вчера кто-нибудь сказать, что в один день я потеряю любимую работу, любимого мужчину и такой привычный, родной мир, — я бы посмеялась над этим не самым умным человеком. А сейчас, оказавшись в месте, где живут маги и рыцари, мне стало совсем не до смеха… Особенно если учесть, чтобы вернуться в свое привычное русло я смогу только, если сама возьмусь за свое выживание. Сама сдам вступительные испытания в аз-Зайтун, где меня никто не ждет с распростертыми объятиями и чашечкой ароматного кофе.


Право на вседозволенность

Все решили за нее. Ей суждено стать инкатором — безжалостным олицетворением королевского правосудия. Занять должность, одно название которой вызывает у людей суеверный трепет. Но сперва ее наставникам нужно полностью изменить ее взгляды на жизнь, привить ей новые идеалы и принципы. Жизнь доброй и впечатлительной девочки превращается в кромешный ад, в котором зверские пытки и убийства — повседневность, а любовь и дружба — строжайшие табу. Все, что ей дорого, немедленно уничтожается ее учителем, ведь инкатор, имеющий привязанности — слабый инкатор.


Рассказы из блога автора в “ЖЖ“, 2008-2010

Рассказы, которые с 2008 по 2010 г., Александр Чубарьян (также известный как Саша Чубарьян и как Sanych) выкладывал в сети, на своём блоге: sanych74.


Рассказы обо мне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора.

Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.