Lumineria. Традиция и Доктрина - [5]
Анализируя дальнейшую историю коэнов, которых автор считает египетским жречеством, он отмечает:
«После Вавилонского Пленения генетическая и духовная ассимиляция египетского жречества уже была неизбежной. В память о египетском происхождении остались только некоторые элементы ритуального облачения жрецов». Автор высказывает интересные версии о происхождении талита и тфиллина.
Влияние гелиопольских мистерий Атона сказалось позже на формировании священной книги иудаизма. Конечно, гораздо больше влияния оказала вавилонская культура, но египетское влияние тоже несомненно присутствует. И это говорится не только о легендах, связанных с Моисеем. Миф творения гелиопольцев отражён в изложении книги Бытия.
Далее автор останавливается на истории царя Саула и царя Давида.
В общем плане религиозные атрибутика и практика израильтян во время Исхода полностью основывались на традиции Египта. Автор анализирует сведения о Ковчеге Завета, об облачении первосвященника в Храме и другие сведения и продолжает:
«Как мы видим, весь иудаизм поколения Исхода, основанный Моисеем, есть не что иное как традиционная египетская религия бога Атона. Жрецы этой религии стояли во главе социальной пирамиды, за ними следовали цари и пророки (избранные жрецами), ещё ниже — судьи, полководцы и герои из семитских племён, а ещё ниже — вся основная масса семитов Ханаана. Искусственная религия, разработанная жрецами, согласно их замыслу должна была перевоспитать дикие ханаанские племена и преобразовать их в новую более цивилизованную культуру, способную соединить две другие древнейшие цивилизации востока — Вавилон и Египет. В случае удачного осуществления этого плана автор книги пророка Исайи в девятнадцатой главе обещает израильтянам всемирную славу и почётное место в тройке ведущих цивилизаций древности: Египет, Вавилон, Израиль. Атонизм, согласно автору, со временем вернётся обратно в Египет, его жрецы, выросшие в Ханаане, принесут с собой ханаанский язык, но поселятся в Египте снова по праву крови. Им будут предоставлены пять городов, один из которых — Гелиополь. Далее египетский народ называется народом Бога, а не израильский: „Благословен народ Мой — египтяне, и дело рук Моих — ассирияне, и наследие Моё — израильтяне“ (Ис. 19:25).
На первый взгляд кажется странным, что Ассирия (Вавилон) упомянута между Египтом и Израилем, хотя мы знаем, что иудаизм — „проект“ египетского жречества. Однако если мы уберём из Библии всё что связано с египетской культурой, то оставшееся можно будет смело назвать вавилоно-угаритским наследием.
Далее подробно рассмотрено происхождение заповедей седьмого дня (шабат) и десятины, выделяемой на храмовые нужды. Автор считает, что „Кодексы законов древнего Шумера и Аккада легли в основу большинства заповедей еврейской Библии, связанных с правовым делом, мерами наказаний, разводами, гражданскими обязанностями и так далее, они меньше всего связаны с ритуальной стороной еврейской религии, которая по большей части основывается на египетских мистериях“.
Касательно теоретической (повествовательной) части Библии можно сказать, что она также основывается на вавилонской традиции. Если говорить более конкретно, то вся мировая история, как она описана в Библии, от Сотворения и до Исхода — является калькой вавилонской мифологии с самыми незначительными изменениями (вроде имён, чисел и диалогов)».
Эта версия далее подробно обоснована автором.
Отдельный раздел главы автор посвящает истории Авраама.
Он считает: «Авраам — это некий выдуманный персонаж, образ которого срисован с легендарного и славного царя города Ур», автор подробно и интересно обосновывает эту версию.
В частности автор останавливается на проблеме монотеизма:
«Во всей Библии есть множество мест с упрёками в адрес евреев по поводу их многобожия, но ничего странного в этом быть не должно, так как изначальный иудаизм не отрицал существования иных богов. Как уже говорилось ранее, израильтяне считали благородным поклонение своему племенному богу, но не считали постыдным и тем более грешным почитание других богов своей земли. Этот племенной бог постепенно вытеснил из жизни израильтян всех остальных богов, забрав себе их функции, поэтому он становился самым влиятельным и единственно почитаемым. В Псалме 81 (в евр. ориг. 82) говорится, что бог израильтян „встал в сонме богов и произнёс суд среди богов“». …В Книге Судей автор сообщает, что племенные боги семитов дают во владение землю своим племенам — так Яхве отдал землю аморреев (изначальных сутеев) израильянам, а бог Хамос (Камош) дал свои землю народу Иеффая. В книге Второзаконие авторы сообщают, что когда Верховный Бог сотворил народы, Он разделил между ними землю по числу всех богов, и часть бога Яхве досталась евреям (Втор. 32:8–9). Таким образом, племена, почитавшие в качестве патрона и племенного покровителя разных богов, формально всё ещё считаются единоверцами. Окончательное подтверждение этому мы находим в книге Судей (3:5–6), где говорится, что израильтяне мирно сожительствовали со всеми остальными племенами Ханаана — ханаанеями, хеттами, амореями, ферезеями, евеями и евусеями, и даже заключали с ними браки. Разумеется, после оформления иудейского канона такие браки с «язычниками» могут показаться вовсе невозможными с позиции ортодоксального иудаизма, но канон и историческая истина, как мы уже не раз убеждались, — это не одно и то же.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
Рене Декарт – выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт – философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.
Глобальный кризис вновь пробудил во всем мире интерес к «Капиталу» Маркса и марксизму. В этой связи, в книге известного философа, политолога и публициста Б. Ф. Славина рассматриваются наиболее дискуссионные и малоизученные вопросы марксизма, связанные с трактовкой Марксом его социального идеала, пониманием им мировой истории, роли в ней «русской общины», революции и рабочего движения. За свои идеи классики марксизма часто подвергались жесткой критике со стороны буржуазных идеологов, которые и сегодня противопоставляют не только взгляды молодого и зрелого Маркса, но и целые труды Маркса и Энгельса, Маркса и Ленина, прошлых и современных их последователей.