- А тебя, безмозглая тварь, я завтра переведу на грядки, - довёл пан до сведения Кирея перспективу. - Так-то ты платишь мне благодарностью за мою доброту. Сколько лет простоял здесь лодырем, когда твои братья вкалывали и проливали пот. Курорт закончился.
Он снова повернулся к Тадеушу.
- Марш в постель, щенок! Завтра тебя ожидает серьёзный разговор.
Заснуть, конечно, у Тадеуша не получилось. Всю ночь со страхом он ждал наказания, которое непременно придумает отец, отличавшийся редкой фантазией и верой в искупительную силу хорошей порки.
Допрос начался ещё до завтрака.
- Где ты был?
- Просто гулял.
- Не ври.
- Честно, папа.
- Зачем ты брал с собой лук? Кого потчевал? Говори!
Он ударил сына своей тяжёлой ладонью по щеке, едва не уронив мальчишку на пол силами инерции.
Тадеуш понимал, что влип. Безоговорочно и окончательно. Что теперь его будут охранять денно и нощно. И он никогда больше не увидит Соню. А что если рассказать ему правду? Ведь была же, была та искра в его глазах, когда он вспоминал о матери. Ему ведь не показалась это?
- Я люблю её, - еле слышно прошептал Тадеуш.
- Что? Что ты сказал?
- Я люблю её, - повторил он громче.
- Кого?
Казалось, все три глаза собеседников встретились взглядами между собой.
- Дикарку? Ты влюбился в дикарку?
- Да.
Пан Адам отбросил плеть, с которой не расставался со вчерашнего дня, но сегодня ещё почему-то не пускал в ход.
- О, горе мне! Горе! На старости лет такой позор! Что я сделал не так в этой жизни? Чем прогневил богов?
Продолжая стенания, он выбежал во двор, оставив Тадеуша одного на кухне, и не появлялся минут десять. Когда же он вернулся, то был необъяснимо спокойным.
- Собирайся в школу, - просто сказал он, будто ничего и не случилось прошлой ночью.
Глава 5
Спокойствие пана Адама объяснялось просто. Он принял решение. И оно казалось ему безупречным, способным не только устранить негативные последствия неблаговидных поступков Тадеуша, но также и предупредить их в будущем.
Оставив Тадеуша на съедение одноклассникам, которые весь день будут дразнить его за синяки и ссадины, он направил танк к садоводческому товариществу «Пламя».
Приезжать без приглашения, да ещё с утра, к коллеге-овощеводу считалось дурным тоном, но у него имелись веские причины нарушить этикет. К тому же, не совсем уж и без приглашения ехал он. Пан Филипп последний год усиленно делал ему недвусмысленные намёки, а буквально неделю назад до него дошли слухи, будто в разговоре с паном Виктором, помидорных дел мастером, он чуть ли не прямым текстом сказал, что имеет виды на Тадеуша, как на достойного брачного партнёра для своей дочери Джу. Пан Адам ничего не имел против Джу и её семейства, и принадлежали они к сословию знати, однако он не спешил решать судьбу сына. Прикидывая, как всегда в случаях заблестевшей на горизонте поживы, как выгоднее провернуть сделку. Да и цену себе набить никогда не мешает. Теперь же ситуация заставляла его форсировать события.
Пан Филипп, хотя и удивлённый, принял его радушно. Провёл на кухню и угостил чаем. Завели обычный садоводческий разговор: о солнце, о дожде, об удобрениях. Но обоим было понятно, что это только присказка.
- Хочу спросить тебя об одном деликатном вопросе, Филипп, - выговорил, наконец, взмокший от умственного усердия пан Адам.
- Любую просьбу выслушаю и постараюсь исполнить, - подбодрил его Филипп, изнывая от нетерпения.
- Не имеешь ли каких видов на такую пикантную вещь, как замужество своей дочери? В том числе, и с сыном моим, Тадеушем.
Пан Филипп откровенно просиял. Это ли не являлось мечтой его жизни! Но он сделал ранящую сердце соседа паузу и согласие своё облёк в сложные словесные формы, из каких немедленно и однозначно ничего и не вытекало.
- Что ж, оно, может быть, и имею. Почему не иметь матримониальных планов на дочь, если она настолько же умна, как и красива? Женихов-то, вон — выстроились от самых западных границ королевства.
Пан Адам натурально напрягся.
- То есть я что-то не пойму тебя, Филипп. Ты согласен или отказываешься?
- Дело это щекотливое и в высшей степени трудное, - продолжил парение поверх смыслов Филипп. - Отдавать единственную дочь — это какое родительское сердце выдержит? Тут не об одной только собственной выгоде идёт речь, а об вечном её счастии.
- Ну! - настаивал упорный пан Адам - Ну? А ответ-то, ответ твой каков?
И пан Филипп вынужден был капитулировать и сказать «по рукам». Тем более, что весь свой словарный запас он к тому времени истратил.
- Когда же мы закрепим наше согласие, многолюбимый мною пан Филипп?
- Ну, я не знаю. Урожай укропа...
- Да к чёрту укроп! В эти выходные тебя устроит?
Получив однозначное и утвердительное «да» и на это предложение, пан Адам отбыл, как он пояснил, «готовиться к празднику молодости», а пан Филипп ещё минут сорок сидел в задумчивости и прострации. Это ж надо такое! Уж и не надеялся на благоприятный исход дела, а тут прям сам приехал и чуть ли не нож к горлу приставил. Что-то тут не так. Хотя, что может быть не так с человеком, у которого растёт на огороде лук? Это без укропа можно обойтись, а без лука — ни суп не сваришь, ни микстуру от прыщей.
