Лука, или Темное бессмертие - [79]

Шарко не понял такого положения тела, он не был уверен, что правильно все рассмотрел.

Он подошел ближе.

Шея Флоранс была охвачена ее непромокаемыми спортивными штанами с надутым воздухом и завязанными узлом брючинами. Одежда служила спасательным жилетом и держала ее голову над водой. Молодая женщина была неподвижна, веки опущены, вытянутые в одну линию губы сомкнуты, как у восковой куклы.

Шарко почувствовал, как выплеск адреналина подстегнул его, будто удар хлыста.

– Возможно, она еще жива! Люси, врача, быстро!

Люси кинулась вверх по лестнице, а Шарко метнулся в отделенную занавесом часть помещения и вернулся со стремянкой, которую заметил, когда входил. Он установил ее и полез по ступеням. Ему хотелось в это верить, хотелось, чтобы она была жива. Быстрыми движениями он вырвал трубу и двумя руками отвинтил широкую крышку.

– Я вытащу ее оттуда. Страхуйте, чтобы я не упал.

Перегнувшись, сохраняя равновесие при помощи Жеко, который держал его за лодыжки, он подтащил тело к себе, взял под мышки и вытянул:

– Ну же, Флоранс… Ну же…

Им удалось спустить ее, Шарко снял свою куртку, постелил на пол и положил на нее Флоранс. Затаив дыхание, он встал на колени, погладил бледное лицо, откинул назад мокрые волосы. От тела исходил холод пшеничных колосьев, когда их косят ранним росистым утром; ее кожа приобрела мертвенный блеск, а губы – бледно-фиолетовый оттенок. Шарко взглянул на ее грудь, приложил к ней ухо. Его глаза затуманились, когда он различил признаки жизни.

– Сердце бьется! Она дышит!

39

Та, кто в силу обстоятельств была наиболее уязвимой, выжила.

В последнем порыве к жизни Флоранс инстинктивно прибегла к способу, знакомому путешественникам и тем, кто несет службу в водной среде: набрать воздух в брюки с завязанными штанинами, стянуть их в талии шнурком или ремнем, а потом засунуть голову между двумя плавучими сосисками и ждать помощи. Изнуренная, она так и заснула в вертикальной позе. А потом ее опустошенное и изголодавшееся тело впало в гипотермию.

Шарко сидел на полу возле стены подвала, опершись локтями в колени и свесив руки; в ожидании прибытия бригады специалистов, которая освободит тело Бертрана из водяной тюрьмы, он сорвал занавес и набросил его на цилиндр. Установленные законом процедуры требовали, чтобы он не прикасался к трупу до прибытия научной полиции. Добирающиеся с другого конца города техники из службы идентификации вот-вот должны появиться. Они уже наверняка пробираются по улицам в своей спецодежде, неся на вытянутых руках бесценное оборудование.

Научная фантастика.

Пустыми глазами он неотрывно смотрел на импровизированный саван. Конечно же, Бертран хотел сделать то же, что и его соседка по страданиям. Как и она, он разделся. Как и она, он попытался соорудить спасательный круг из своей одежды. Но Шарко помнил, как Бертран выдергивал нитки и наделал дыр в своем комбинезоне. Он лишил себя малейшего шанса на выживание. Какая грустная ирония судьбы…

Франк не осмеливался представить себе эти мучительные минуты. Как тот втягивает в последний раз воздух и в конце концов идет на дно от изнурения. А она, беспомощная, неспособная помочь, смотрит, как он тонет. Бертран наверняка изо всех сил бился о стенки, извергая из себя пузырьки воздуха. Наверняка проклинал ее.

Поговорив по телефону, Люси подошла и присела рядом со своим мужем; его мускулы были напряжены, а плечи сводило от тяжести.

– Звонил Жеко. Флоранс пришла в себя, когда ее грузили в вертолет. Они летят в больницу. По словам врача, она реагирует и будет вне опасности.

Шарко не ответил, даже не посмотрел на нее. Она помассировала ему затылок:

– Жеко попадет под свет всех прожекторов, но если Флоранс жива, то благодаря тебе, а не ему. Ты никогда не сдавался, всегда вел нас до конца.

– Благодаря мне? Она выжила, но что с ней станет? Она разрушена изнутри. Представь весь травматизм ее заточения, что она видела и пережила с Бертраном. Ей предстоит узнать, что ее мать убила человека и находится в тюрьме. Она не сможет больше выйти из дома, не будучи узнанной, она останется той, которая не умерла. И ей придется жить с этим до конца дней. – Он кивнул на накрытый цилиндр. – А его жена, ты о ней подумала? Одна, без малыша, да еще с висящей над ней историей с суррогатным материнством. Какое у нее будущее? Мы могильщики. Мы хороним то, что должно быть похоронено, и сразу переходим к другим делам, оставив позади людей в трауре. Я сыт этим по горло.

– Ты всегда все преодолевал, не вижу причин, почему бы ты не смог этого сделать и сейчас. И потом, я же здесь. Жюль и Адриен здесь. Спасая Флоранс, ты защищаешь и наших детей от всей этой… всей этой дряни.

Она была права. Просто еще одно уголовное дело. Ужасное, конечно, но разве Шарко на протяжении всей своей карьеры не сталкивался с многочисленными гранями ужаса? Разве он не имел дела с преступлениями против детей или с мерзкой торговлей людьми? Жертва остается жертвой, а преступник преступником в любом деле.

И потом, разве ему не представлялась масса случаев, когда он мог бы плюнуть на все и окончательно хлопнуть дверью? Однако он здесь, лицом к лицу с самой отвратительной смертью, потому что загадочные силы, таящиеся в темных извилинах его мозга, не позволяют ему отказаться от оперативной работы. Все эти жертвы, люди, прошедшие через ад, зовут его своими слабыми замогильными голосами и запрещают бросать их. Они требуют правосудия.