Лук и донос - [3]

— А чего я? Пусть молодой моет!

— Ты будешь мыть. Анашист хренов. Искупишь дерьмом и кровью. Я тебе посмеюсь, сволочь, я тебя научу смотреть мультики в собственном очке.

— А что? А что такое? — до Князя стало постепенно доходить происшедшее и он пугается задним числом.

— Ничего. Приду с ужина — все по очереди проверим состояние вверенного тебе сортирного узла. Если окажется грязно — повторишь. А завтра будешь ассистировать мне в колесовании.

— Чего? Чо делать?

— Буду карать Купца, ты мне поможешь. Сегодня днем хотел, да он не пришел. А зря, отделался бы гораздо легче. Начали уборку!

Лук не в духе. Заложил кто-то из своих. Не кочегарские, потому что кочегарские и про дальний тайник за котлами знают, а туда странный проверяющий не сунулся, свои — это ребята, с которыми два года бок о бок, кто в кочегарку к Луку ходит каждый день… Именно к Луку, Степе и Князю гостей принимать пока не положено… Кто вложил? Кто?

Лук надутым сычом сидит в углу, у крайнего котла, к нему не подойди — нарычит, а то и… Скорее, не ударит, Лук гораздо терпимее остальных дедов, но сегодня лучше подальше от него!

Ночь. Как всегда, когда Лук в любовной тоске, либо хандрит, он изгоняет младших кочегаров спать, а сам остается дежурить при котлах — очень приятная для Степы и Князя дедовская прихоть.

"Кто у вас курит беломор?" — Надо же какой тонкий выведывательный подход у товарища старшего лейтенанта! Рядовые Попых и Укуркин, Ефрейтор Косяков и сержант Обторчук, вот кто! Но они из другого полка.

Лук перебирает друзей и приятелей одного за другим… Геныч, Витька, Федя, другой Витька, Вася… Это исключено стопроцентно. Но с другой стороны — вложено ведь! И Луку начинают блазниться мотивы и поводы, по которым кто-то из корешков мог дрогнуть и… Но ведь стукнул кто-то конкретный! Вычислить, вычислить и… И что?

Муть в сердце… Лук думает и думает, и в четвертом часу ночи, а точнее утра — в апреле это почти рассвет — Лука озаряет идея, которою он ошарашен. Лук крутит головой и невольно хохочет, настолько она безумна и… парадоксальна, идея эта!

Суть ее проста, да и не нова в масштабах истории человечества: следует немедленно прекратить попытки вычислить доносчика, никому ни гу-гу, и жить до дембеля как ни в чем ни бывало! Да, да, да, оставить доносчика безнаказанным, а самому постараться изо всех сил ни на кого не думать! Это плохо, что безнаказанным, противно, а все же в сто раз лучше, чем давить гнилуху на каждого из друзей, примерять к ним предательство. Лук хорошо помнит, как у них в казарме завелся крадун, и как все друг друга подозревали, да подлавливали, пока, наконец, случайно не обнаружили гадину. Это было поганое время для дружбы.

Пусть лучше никто не виноват, чем каждый припорчен.

И тогда все будет как прежде!

Излагать же идею никому нельзя — не поймут.

А Купец? Тоже забыть? Не-е-ет, коллега Купцов — иное дело: он стопроцентно виноват, вина его очевидна и доказана жизнью, поэтому возмездие свершится. Но поскольку проступок его от раздолбайства и недомыслия, а не по злобе и плану, то, претерпев положенное, будет он очищен страданиями и полноценно прощен. Лук ухмыляется, он давно уже все продумал насчет Купца, пусть только тот придет на помывку… А доносчика придется простить заочно, ибо на одной чаше весов праведный зуд мщения, а на другой — друзья, которых так не хочется лишаться, всех вместе и никого из них!

Лук уговаривает себя, подпихивает к придуманному решению, в то же время понимая, что — ну просто невозможно забыть и не думать, и не угадывать! Невозможно.

На секунду Лук дрогнул, вновь было взялся пережевывать версии, в попытках вычислить…

Но Лук хлопает себя по коленям, решительно встает: пора будить сменщиков.

Баста гадать! На дворе весна, а на небе — солнце! В свои преклонные двадцать три Лук все еще готов добиваться невозможного.