Луэлла - [12]

Крепко сжала мою ладонь… — Странно, я кубинка, хотя никогда не была на Кубе. Но ведь я очень похожа на кубинку, так?

— Похожа, — согласился я. — Очень похожа. А почему?

— Не знаю, — ответила Луэлла. — может быть, потому, что мы, ауэйцы, внешне очень похожи на землян. Я вот оказалась смуглой, и меня решили внедрить на Землю в этом качестве. Впрочем, я не знаю, почему Институт галактической истории так поступил. Значит, так было нужно. Но не в этом дело… Знаешь, у нас на Ауэе очень строгий отбор. Не каждому доверят работать на другой планете. Для этого нужен целый набор качеств, которые, наверное, у меня есть. Поэтому меня и избрали для жизни и работы на Земле. Ты, я вижу, расстроился?

— Почему?

— Расстроился, я же вижу…

— Немного, — признался я. — То есть я хотел сказать… Ты вот уезжаешь…

Улетаешь… — начал я, но замолчал, не зная, что сказать.

Луэлла выжидающе смотрела на меня. И видел во взгляде угольно-черных зрачков незнакомое мне прежде выражение.

То есть не то, чтобы незнакомое…

Таким взглядом на меня очень часто смотрела Фиделина. Словно хотела сказать что-то очень важное, самое главное в своей жизни. Хочет, но никак не может решиться…

…Она так и не решилась. Не смогла сказать то, что всегда хотела, даже когда пришла пора расставаться. Ничего, кроме тихого: «До свиданья…»

Сейчас Фиделина, наверное, сидит дома одна. Грустит по Марисель. Или, презрев печаль, носится по двору вместе с Танькой Громовой, своей одноклассницей и лучшей подругой. И не знает, что Марисель никакая не Марисель, а Луэлла. «Надо спросить Луэллу, сказала ли она Фиделине, что прилетела с другой планеты», — почему-то пришла в голову мысль.

— Что ж, — проговорила Луэлла, внимательно наблюдая за моим лицом, на котором, как в зеркале, отражались все мои мысли и чувства. — Я так и думала… Ты думал, что я кубинка. Я знаю, что ты очень любишь эту далекую страну, любишь общаться с кубинцами. Они тебе очень нравятся. Особенно кубинки… ничего не говори! — быстро сказала Луэлла, чувствуя, что я хочу ей возразить. — Я же умею читать мысли и все знаю о тебе… Какой богатый материал для Института Галактической Истории — «чувства и мысли обычного земного подростка периода начала атомной эры», последнее достижение ауэйской науки, — произнесла она с ядовитой насмешкой, иронизируя то ли над собой, то ли над неведомыми мне ауэйскими учеными. — Впрочем, мало кому у нас интересны ваши мысли и чувства.

— Почему? — удивился я. — Меня бы заинтересовали мысли и чувства человека с другой планеты.

— А нам подавай только глобальное, — вздохнула Луэлла. — Отдельный человек нам не интересен. Ладно, давай не будем говорить на эту тему… Надеюсь, я тебя не разочаровала?

— Нет, что ты, — проговорил я, намереваясь разубедить Луэллу. Однако она остановила меня неровным взмахом руки.

— Не надо ничего говорить. Я же сказала, что знаю все твои мысли и чувства. Плохо, конечно, читать мысли без спроса, но что делать… Ты любишь Кубу и кубинцев, они твои друзья, ты мечтаешь побывать в стране своих друзей. Все это так. И знаешь, мне сегодня очень грустно оттого, что я не кубинка. И что я вообще не землянка. А знаешь, — сказала вдруг Луэлла, поднимая глаза, — мне очень не хочется покидать Землю. Почему-то не хочется… Мне очень понравилось у вас. Красивая, спокойная планета.

Немного нецивилизованная, но у вас все еще впереди. И люди здесь очень хорошие. У нас нет таких людей… У нас совсем другая жизнь, от которой я успела отвыкнуть. Поэтому и не хочу улетать. Но не могу остаться… От меня ничего не зависит, и я должна вернуться на Ауэю… А ты когда-нибудь побываешь на Кубе. Увидишь Гавану. Может быть, даже вместе с Фиделиной побродишь по лабиринтам старинных улочек Старой Гаваны. А может быть, ты сам станешь архитектором и будешь восстанавливать старые города, — сказала она вдруг безо всякого перехода. Наверное, мысли прыгали с места на место от волнения…

— Если это будет, то еще не скоро, — возразил я.

— Это замечательно — восстанавливать старые города, — продолжила Луэлла, словно не услышала моих слов, — на Ауэе не осталось ни одного древнего города, ни одного памятника нашей истории. А ведь наша цивилизация насчитывает более пятидесяти тысяч лет. Но все наши памятники погибли в войнах, а оставшиеся уничтожены потом, когда наступил мир… Послушай, Андрей, — сказала она вдруг, — у меня осталось не очень много времени, поэтому я хочу попросить тебя кое о чем. Кроме тебя, никто не знает, кто я. Я никому не рассказывала, только тебе… Поэтому все будут думать, что я уехала на Кубу.

— А Фиделина? — неожиданно вырвалось у меня.

— Что? — Луэлла испуганно, как мне показалась, посмотрела на меня.

Нахмурила брови… — Фиделина? А почему ты про нее спросил?

— Ну, не знаю… Просто… Она же твоя подруга…

— Да. Мы с ней друзья, — согласилась Луэлла. — И ты тоже друг. Мой друг.

Наш друг. И поверь, мне сейчас очень тяжело. Кажется, я стала старше на несколько лет… Но я хочу, чтобы… Прошу тебя как друга, никому не говори. Поверь, так надо…

— Даже Фиделине? — отчего-то продолжал настаивать я.

— Я не знаю, не знаю… Ничего не знаю… пойми, Андрей, это сейчас никому не нужно. Ну, расскажешь ты обо мне. Тебе все равно никто не поверит. Все же знают, что ты любишь читать разную фантастику. Ты же и мне вначале не верил. Наверное, и сейчас не веришь. Думаешь, что я разыгрываю тебя. Чтобы не так грустно было расставаться… А Фиделина… мне кажется, она может тебе поверить.