Лучший мужчина - [5]

С другой стороны, в свете нового знания перспектива выглядела куда более обнадеживающей. У Дэла появился свой интерес в исходе соревнования, предложенного Джо Рорком. Теперь, когда он знал, что Лола Фидлер — та самая женщина, которой в случае неудачи сестер достанутся все деньги Джо, у Фриско появилась личная заинтересованность в том, чтобы помешать ей достичь желаемого. Следовательно, работая на сестер, он будет работать и на себя. Теперь зависимость от женщин уже не казалась столь тягостной. Взяв на себя руководство перегоном, он мог убить сразу двух зайцев: заработать и отомстить. Отправляясь в Клис, Фриско нуждался в работе. Теперь он еще и желал этой работы, что сильно меняет дело.

— Не может быть, чтобы все обстояло именно так, — повторила Фредди, хмуро глядя в окно гостиной на двух работников ранчо, гнавших в загон полдюжины лонгхорнов. — Не может быть, чтобы не существовало способа получить то, что является нашим по праву, в обход этого идиотского перегона.

Она скорее могла представить себя дефилирующей по главной улице Клиса в корсете и чулках, чем гоняющейся за быками.

— О каких обходных путях может идти речь? Ты же присутствовала, когда Лутер Морланд зачитывал завещание па, — раздался за спиной Фредерики голос Алекс. — Никаких разночтений быть не может. Завещание составлено предельно ясно. Не придерешься. Условия получения наследства расписаны весьма подробно. Если мы не выполним волю отца, эта женщина получит все.

Тяжелые портьеры на окнах пропылились и пропитались запахом дыма. Запах был настолько силен, что Фредди почти верила: вот сейчас за спиной у нее стоит Джо и смотрит в окно, любуясь своим драгоценным ранчо. Поджав губы, Фредди отвернулась от окна и, подойдя к камину, протянула руки к язычкам пламени, лизавшим чугунную решетку.

— Предположим, мы согласимся выполнить волю отца. И что это изменит? Вы верите, что нам удастся преуспеть в этом безнадежном деле? — спросила Фредерика, переводя взгляд с Алекс на Лес. — И вы не верите. И па не верил. Вот это меня и бесит. Па знал, что мы не сможем превратиться в ковбоев. В итоге все получит Лола, как ни дергайся. Все-все…

Фредди обвела рукой воображаемые земли, дом, амбары, загоны для скота, стада и постройки. От бессильной ярости нижняя губа ее подрагивала.

— Черт его подери! Это несправедливо!

— Прошу тебя! — воскликнула Лес, поднося руку к виску. — Па два дня как в могиле. Если ты не можешь сказать о нем что-то хорошее, лучше не говори ничего. И зачем употреблять бранные выражения? Ты же знаешь, я не выношу, когда ругаются.

— О, не извольте гневаться, — язвительно заметила Фредди. — Я не хотела задеть ваших нежных чувств.

Фредди картинно закатила глаза, но, по правде сказать, ей не было никакого дела до того, что чувствует Лес Или что думает насчет ее любви к крепкому словцу. Когда-то давно Фредди решила, что раз все в городе, включая членов ее собственной семьи, считают ее, Фредерику Рорк, аморальной женщиной, она должна и вести себя соответственно.

— Хватит уже защищать папочку. Теперь тебе в этом нет никакой корысти, — язвительно добавила Фредди.

— Помолчи! Ты всю жизнь только и делала, что заставляла его краснеть за тебя. Не понимаю, откуда такое зазнайство! За что па было тебя любить? Ты даже жить здесь, на ранчо, не пожелала. Конечно, куда нам до тебя! Мне на роду написано нюхать навоз, ты же нашла себе местечко в городе. — Лес встала, нервно сжимая кулаки и пряча их в складках юбки. — Могла бы по крайней мере приезжать сюда по воскресеньям на семейные обеды!

— Чтобы общаться с этой тварью, на которой он женился? Ты знаешь, что о ней говорят в Клисе?

— Ты знаешь, что в Клисе говорят о тебе?

— Прекратите, — усталым голосом сказала Алекс. — Вас слышно за милю.

Фредди вспыхнула, покраснела даже шея.

— Мне не нравилось, что ты командуешь, когда мы были детьми, и тем более мне это не нравится сейчас!

Все две недели, с тех пор как Алекс вернулась домой, сестры жили, повинуясь с детства усвоенным привычкам. Алекс, пользуясь своим «высоким» званием старшей, выносила суждения, критиковала, указывала и приказывала. Она по своей воле внесла изменения в церемонию похорон и определила момент, когда Лутер должен был прочесть завещание. Это она, Алекс, убедила Лолу оставить дом и пожить в городе хотя бы до срока исполнения завещания. Алекс настояла на том, чтобы Фредди осталась на ранчо до тех пор, пока все не будет улажено. Фредди и Лес безропотно отошли в сторону, предоставив Алекс роль лидера.

Фредди презрительно фыркнула. Алекс все еще чувствовала себя хозяйкой над ними, считала, что она в ответе за всех троих. И в данном случае не имело значения, были ли принимаемые Алекс решения мудрыми, важно было уже то, что она вернулась домой после пятилетнего отсутствия и тут же перехватила бразды правления, словно никогда и не уезжала.

Сложив руки на коленях, Алекс изучала разгоряченное лицо сестры.

— Я попрошу тебя не высказывать вслух личных претензий, когда нас слушает прислуга.

— Почему ты только ко мне обращаешься? Я что, сама с собой разговариваю?

Действительно, сколько Фредди себя помнила, столько на ней лежала обязанность присматривать за малышкой. Лес давно выросла из пеленок, но все оставалось по-старому. «Позаботься о маленькой», «Ты должна защищать Лес». Фредди тошнило от этого.