Лучший из лучших - [8]

— Мне хотелось бы услышать ваше мнение о Дугласе.

— Боюсь, ничего не могу сказать о нем, кроме того, что слышала от других. Я ни разу не встречалась с ним. Они познакомились, когда я была в Европе. Я вернулась домой практически одновременно с Грейс. Судя по фотографии, ему около тридцати и он хорош собой. Говорят, производит впечатление человека обеспеченного. Работает в области, связанной с автомобилестроением…

— Немного. Да, боюсь, вы не сможете подсказать, где найти этого Дугласа… Как его фамилия?.. Ах да, Кросс.

Лорена кротко посмотрела на него.

— К сожалению, это так, мистер Тэрренс. Поэтому-то я и прошу вашей помощи.

— Кстати, я буду более склонен согласиться, если вы перестанете называть меня мистер Тэрренс. Мое имя Ник.

— Постараюсь запомнить. В свою очередь хочу напомнить, что я — Лорена, на тот случай, если вдруг надоест дурацкая кличка, которую вы мне дали.

— Готов поспорить, что вы медсестра. Легко могу представить вас со шприцем и десятидюймовой иглой, которую вы способны безжалостно вонзить в зазевавшегося парня.

— А вот и проиграли. Я гораздо лучше управляются с ножом, нежели со шприцем, имейте это в виду. Да, моя сестра не очень хорошо разбирается в мужчинах, что правда, то правда. Но это ее единственный грех, и я не собираюсь сидеть и спокойно выслушивать, как вы оттачиваете ваше остроумие на ее счет.

— Успокойтесь, пожалуйста, Лорена. Вы не можете до бесконечности защищать ее. Если хотите, чтобы от моего вмешательства была какая-то польза, я должен знать о ней все — пороки и слабости так же хорошо, как и сильные стороны. Хотя последних пока не заметно.

— Послушайте, неужели вы никогда не ошибались? Я имею в виду, в личной жизни?

Ник тут же ответил, причем довольно спокойно:

— Конечно, ошибался. Я допустил колоссальную ошибку, решив, что работа в полиции и супружество совместимы.

В глазах у Лорены потемнело — настолько неожиданный был удар. Он выглядел таким независимым, самоуверенным, этаким волком-одиночкой; она просто не могла представить, что у него может быть жена.

— Вы женаты? — пробормотала она.

— Теперь уже нет, — ответил Ник, и задумчивая улыбка осветила его лицо.

— И вы… все еще любите вашу бывшую жену?

— Да, конечно, почему я должен не любить ее?

— Но… вы ведь развелись?

— Видите ли, развод не означает, что люди автоматически перестают друг к другу хорошо относиться. Он означает только то, что у них не сложилась совместная жизнь. Моя жена… моя бывшая жена — все та же прекрасная женщина, за которой я ухаживал и на которой женился восемь лет назад.

— И вы поддерживаете с ней отношения?

— Время от времени. Обмениваемся поздравлениями с днями рождениями и с Рождеством, она звонит узнать, как продвигается моя книга, я приглашаю ее на обед, когда оказываюсь в ее краях. Она даже терпеливо выслушивает мои непрошеные советы о мужчинах, с которыми встречается.

— Не могу представить себе таких отношений. Весь мой личный опыт говорит, что развод — это синоним всего самого плохого, что может случиться с женатыми людьми.

— Позвольте поинтересоваться, каков точно ваш личный опыт в этом отношении? — с любопытством спросил Ник.

— Мне было одиннадцать, когда родители развелись. Я больше ничего не слышала об отце… А вы с бывшей женой остались любовниками? — Лорена была потрясена, что такой вопрос сорвался с ее языка, но Ник не казался смущенным или рассерженным.

— Разве это вас касается, Конфетка? Вы приехали искать моей профессиональной помощи, а не писать скандальный репортаж о моей сексуальной жизни. Вы наелись?

— Да, спасибо. Было очень вкусно.

— Ну и прекрасно. Согласно правилам этого дома, убирать со стола и мыть посуду предстоит вам.

— Как много в вашем доме правил! — воскликнула Лорена.

— Они появляются по мере необходимости, особенно когда меня осаждают незваные гости.

— От меня очень легко избавиться. Достаточно вам согласиться мне помочь, и я тут же освобожу вас от моего присутствия.

— А если нет? — поинтересовался Ник.

— Тогда я не двинусь с места!

— Похоже, мне в любом случае от вас не избавиться, поскольку номер в отеле вы не забронировали.

— В любом случае? Ник, неужели это значит, что вы решили взяться на наше дело? — Надежда вспыхнула в ней с новой силой.

— Это значит только то, что я решил серьезно обдумать, чем могу вам помочь. И не считайте, будто я потрясен вашим красноречием или несчастьями бедняжки Грейс. Я до сих пор не выставил вас за порог лишь потому, что думаю о маленьком Алане — беспомощной жертве всеобщей беспечности.

— О, Ник, я так вам признательна! Вы самый великодушный человек на свете. Спасибо… тысячу раз спасибо! — Голос Лорены прерывался от нахлынувших эмоций. — Это так много значит для моей семьи. Не кажется ли вам, что сейчас лучше всего начать…

Ник не дал ей договорить. Он не повысил голоса, не ударил кулаком по столу, но суровый взгляд прервал поток ее слов.

— Давайте сразу расставим все точки над «i». Если я возьмусь за дело, то только я, и никто другой, буду решать, с чего начать. Я буду контролировать ситуацию и определять, что лучше, а что хуже. У вас нет для этого ни опыта, ни возможностей. Это не оскорбление, это констатация факта. И учтите, сейчас я ничего не обещаю. — И он улыбнулся той ослепительной улыбкой, от которой у Лорены покалывали кончики пальцев. — Я дам вам знать, Конфетка, а пока займитесь лучше посудой.