Лучший дом на деревне - [4]

Не все были такие несознательные. Сосед Кузнецовых Петька Ваштрапов вступил одним из первых. Он был из худой семьи. Землю распределяли по едокам, но у Ваштраповых она постоянно не родила. Петька записался в актив, научился говорить на собраниях. Его выбрали в ревизионную комиссию. Люди не понимали, что это такое, но чувствовали власть. В это же время выдвинулся Семен Судницын. Этот не в пример Ваштрапову когда-то жил справно, уходил плотничать с артелями. Потом стал загуливать, артели перестали его брать на заработки. Колхоз сначала тоже был Судницыну ни к чему, думал: такая же артель. Его наставил на путь румянцевский учитель: ты, Сенька, как неимущий бедняк, должен иметь классовое сознание и стоять за колхозы, которые будут установлены через ликвидацию кулачества. Тем более, советская власть треть раскулаченного имущества отдает на нужды бедноты.

С такими активистами саларьевская коллективизация происходила с отставанием от ударных темпов. На поправку дела прислали Дворкина. Он было начинал колхоз в Орлове, но было решено, что он здесь нужнее. Партия постановила завершить сплошную коллективизацию в тридцать третьем году. Сплошная означала, что вне колхозов не должно быть жителей. Кто не шел или не мог быть принят, выселялся как класс.

Дворкин, сочувствуя мужикам, видел, куда гнет генеральная линия. Дело шло к тому, что нужно обеспечить стопроцентный охват еще в текущем году. Как сообразительный партиец, он знал, что выбора нет. Не сделает он, Дворкин, придут другие. Так и разъяснил народу. Из мужиков многие рассудили: этот еврей знает, что говорит, лучше сейчас вступить своей волей, чем потом под конвоем на спецпоселение.

Дворкин знал, что Настя с мужем живет в Саларьеве. Сам он с Зинкой развелся, благо закон был легкий. Как-то встретил Михаила на улице, пригласил в правление. Дворкин сразу приступил к делу: надо в колхоз. Кузнецов уклонился: я в деревне человек новый, мне приглядеться надо. Зря ты с этим делом тянешь, сказал председатель, большевистская партия не шутит, назад не будет дороги. Михаил отмолчался, с тем и ушел. Он не считал себя вполне за крестьянина, думал в случае чего на завод податься. При следующей встрече Дворкин спросил, есть ли у Михаила в кузне помощники. -- Есть, как не быть. Два мальчишки работают: горн раздуть, подковку подержать в клещах. -- Тем более надо вступать. Не сомневайся, ты и в колхозе останешься кузнецом.

Саларьевская церковь было необычной постройки, заместо купола увенчана шпилем, как кирха. Владелец села капитан Саларьев ходил с Суворовым воевать немецкие земли; по возращении воздвиг храм на тамошний манер. В описываемое время служил в церкви отец Афанасий. Это был пастырь не очень ретивый, нуждами храма небрJг, предпочитая крестить и венчать. В остальном батюшка был обыкновенный сельский священник и, как многие другие, попивал. Пьян бывал редко, но водочкой от него несло с утра. Других грехов за отцом Афанасием не числилось. На его беду власти вместе с колхозами усилили антирелигиозную кампанию.

В Саларьево нагрянула комиссия из уезда, по каковому поводу был созван сельский сход. Приезжие сели в президиум, все молодые люди. Из местных с ними были предсельсовета Акимов, Судницын и Агапова Нюрка в косынке из кумача. Городской лектор доложил про опиум для народа, в связи с чем верить в Бога невозможно. Ему вежливо похлопали, после чего выскочили артисты легкой кавалерии, которые запели на мотив "Вечерний звон":

Не заросла еще тропа

К раввинам, муллам и попам.

Дальше они представили пантомиму, где перепуганного попа изгоняли пинками и метлой рабочий и миловидная крестьянка.

Послышались смешки и аплодисменты. На трибуну забрался Судницын: граждане села Саларьево! Я что хочу сказать. Вы хлопаете приезжим артистам, но не замечаете, что у нас имеется своя антирелигиозная проблема в лице отца Афанасия, который постоянно под мухой и своих обязанностей исправлять не может. Тем более, священные служители проживают обманом народа, как вы только что выслушали от товарища лектора. Так было заведено еще в древнем Египте при тамошних фараонах. Как сознательные труженики, мы должны быть непримиримы. Тем более, школы у нас не имеется, ребятишки должны топать в Румянцево. По этому случаю вношу предложение храм закрыть, а помещение передать для нужд общества.

Председатель Акимов спросил: Кто против предложения Судницына? Это был испытанный прием. Жители не хотели закрытия храма, но против голосовать боялись. В наступившей тишине попросил слова Кузнецов Михаил. Председатель хотел его отшить, но из президиума поправили: пусть человек выскажется.

Михаил приступил горячо: я думаю так. Если касается школы, надо денег собрать самообложением и построить. Церковь же закрывать не дело, она людям не мешает. Не любо -- не ходи, а другим она нужная: детишек крестить и прочее. Относительно отца Афанасия, то не он один умеет водочку кушать. Если кто встретит его веселым, пусть бежит скорее к зеркалу (Послышался смех, Судницын начал багроветь). Ленивый священник -- еще не резон храм закрывать. Это все равно как дом сжечь, если клопы завелись.