Лучший для тебя - [30]

Тело от воспоминаний вдруг заныло, соскучившись по ласковым рукам мужа. А он крепко спал, прижимая меня к себе. Всегда мечтала спать у мужа на плече, как же мне для счастья мало.

Взглянула на часы, начало условного утра. Час остался до начала смены. Выбраться из объятий мужа осторожно, не тревожа его сон, сумела с трудом. Так и хотела поцеловать его. Не удержавшись, оставила легкий след поцелуя на груди Кошира, пряча глаза, чтобы не рассматривать яркие отпечатки моих поцелуев. Стыдно было за юношеские порывы. Я со студенческой скамьи не оставляла таких явных улик. С тех пор, как научилась правильно целоваться. А тут не удержалась.

Но романтика романтикой, а работа стоит. А завтра у капитана день рождения. Я планировала испечь торт по старой доброй традиции на всех сотрудников станции.

А это немаленький торт, а печь, к сожалению, недостаточно большая. Только три противня можно было разом использовать. Поэтому придется в два захода печь. Торт планировался бисквитным трехслойным и побольше сливок.

Приняв душ, привела себя в порядок. Заплела волосы, закрепляя на затылке. Потрогала припухшие губы и улыбнулась своему отражению. Да, я женщина и у меня есть муж. Пусть страшненький, но зато очень внимательный и собственный.

Почему-то последнее было очень важно для меня. И вспомнились нехорошие сплетни, которыми полнился корабль о том, что манаукец приставал к завхозу и медсестре, которые недавно уволились.

Сама была не склонна верить этим слухам, так как муж практически всегда был у меня на виду. И то, насколько он страстный, давало мне с уверенностью утверждать, что ему полчаса было бы мало. А на такой долгий период времени он меня не покидал. Хотя было обидно, что мало кому нравился Кошир. Но я понимала, почему такая неприязнь. Я сама не сразу стала ему доверять. Это только сейчас была уверена в нем, что он ответственно относится ко мне, как к своей жене, даже несмотря на его настойчивые намеки, что любовницей быть лучше. Свободна уйти от него, как будто мне этого хочется? Пока меня устраивало все.

Кухня встретила меня привычной тишиной. Поприветствовав, робот представил отчет за вчерашний день. Я с усмешкой прочитала, сколько вчера украл Кошир для нашего романтического ужина. Вино оказалось самое дорогое, надеюсь, не из моей зарплаты вычтут. Все остальное смогу списать, никто и не заметит.

Меню на сегодня составил тоже помощник, все стандартно, никаких изменений. И мы приступили к работе. Осмотрев внутренности печи после приготовления коржей для праздничного торта и ароматных булочек для мужа, поняла, что стоит ее отмыть. Белый рабочий халат портить не хотелось, поэтому обрядилась в домашнее платье. Оно было старым и застиранным.

* * *

Кошир.

Проснувшись в одиночестве Кошир с удивлением отметил, что непростительно расслабился на вражеской территории. Даже не услышал, как жена ушла на работу. Умывшись, одевшись и застелив кровать, Кошир направился на поиски своей драгоценной женушки, которая нашлась там, где должна быть, правда, в очень щекотливом положении.

Мыть печь Тамара любила и основательно бралась за это дело. Кошир не раз следил за этим действием и каждый раз еле сдерживался. Но сегодня жена решила его просто свести с ума. Необычно было видеть жену не в привычном белом халате. Надето было на Тамаре короткое домашнее платье в клетку. Очень короткое.

Зайдя на кухню, Кошир замер, увидев открывшуюся ему картину. Сердце пропустило удар, прежде чем сознание поняло, что это реальность! Жена, стоя на коленях, наполовину залезла в печь, что-то там скребла. Тазик с густой пенной водой стоял рядом.

Призывный изгиб женского тела манил к себе, кричал немедленно притронуться, погладить крутые бедра. Оно слегка вздрагивало, словно от нетерпения. И казалось Коширу, что жена специально прогибает спину, зная, что он на нее смотрит. Приподнимает стопы ног, желая еще больше разжечь в нем пламя вожделения. Мужское достоинство тут же согласилось с воображением, встав в стойку.

Взгляд блуждал по видимой части Тамары, с каждым разом подмечая новые подробности. Пальцы ног поджаты, ноги слегка разведены для удобства. Попка и вправду иногда приподнималась, когда Тамара сильнее прогибала спину, словно подхлестывала Кошира подойти и взять. Подол с небольшой оборочкой не столько прикрывал, сколько приоткрывал белые трусики, которые очень любила носить жена. Именно белые. Сколько раз он представлял в своих порочных мечтах, как рвет белоснежную ткань, срывает или просто отодвигает в сторону, чтобы узреть прячущуюся под ней беззащитную, но бесстыдную лощину, сочащуюся распутным соком, от аромата которого дурманит голову.

Во рту все пересохло, поэтому, облизнувшись, Кошир решительно стал медленно подкрадываться к ничего не подозревающей жертве. Кровь взыграла охотничьим азартом. Она не хочет покровительства? Ну и пусть. Но от супружеского долга ей не ускользнуть. Усмехнувшись, Кошир опустился на колени, пристраиваясь сзади к жене. Он блокировал ее своим телом, не давая сбежать или изменить положение.

Тамара испуганно взвизгнула, ударившись головой, громко охнула. Мужчина по-хозяйски откинул подол на спину, открывая полностью белые целомудренные трусики, чтобы в следующую секунду с садистским удовольствием и кровожадной ухмылкой резким движением стянуть их вниз.