Лучшие сказки русских писателей - [10]

Не боишься никого,

Кроме Бога одного.

Аль откажешь мне в ответе?

Не видал ли где на свете

Ты царевны молодой?

Я жених ее». – «Постой, —

Отвечает ветер буйный, —

Там за речкой тихоструйной

Есть высокая гора,

В ней глубокая нора;

В той норе, во тьме печальной,

Гроб качается хрустальный

На цепях между столбов.

Не видать ничьих следов

Вкруг того пустого места,

В том гробу твоя невеста».

Ветер дале побежал.

Королевич зарыдал

И пошел к пустому месту

На прекрасную невесту

Посмотреть еще хоть раз.

Вот идет; и поднялась

Перед ним гора крутая;

Вкруг нее страна пустая;

Под горою темный вход.

Он туда скорей идет.

Перед ним, во мгле печальной,

Гроб качается хрустальный,

И в хрустальном гробе том

Спит царевна вечным сном.

И о гроб невесты милой

Он ударился всей силой.

Гроб разбился. Дева вдруг

Ожила. Глядит вокруг

Изумленными глазами,

И, качаясь над цепями,

Привздохнув, произнесла:

«Как же долго я спала!»

И встает она из гроба…

Ах!.. и зарыдали оба.

В руки он ее берет

И на свет из тьмы несет,

И, беседуя приятно,

В путь пускаются обратно,

И трубит уже молва:

Дочка царская жива!

Дома в ту пору без дела

Злая мачеха сидела

Перед зеркальцем своим

И беседовала с ним,

Говоря: «Я ль всех милее,

Всех румяней и белее?»

И услышала в ответ:

«Ты прекрасна, слова нет,

Но царевна все ж милее,

Все румяней и белее».

Злая мачеха, вскочив,

Об пол зеркальце разбив,

В двери прямо побежала

И царевну повстречала.

Тут ее тоска взяла,

И царица умерла.

Лишь ее похоронили,

Свадьбу тотчас учинили,

И с невестою своей

Обвенчался Елисей;

И никто с начала мира

Не видал такого пира;

Я там был, мед, пиво пил,

Да усы лишь обмочил.

Сказка о золотом петушке

Негде, в тридевятом царстве,

В тридесятом государстве,

Жил-был славный царь Дадон.

Смолоду был грозен он

И соседям то и дело

Наносил обиды смело,

Но под старость захотел

Отдохнуть от ратных дел

И покой себе устроить;

Тут соседи беспокоить

Стали старого царя,

Страшный вред ему творя.

Чтоб концы своих владений

Охранять от нападений,

Должен был он содержать

Многочисленную рать.

Воеводы не дремали,

Но никак не успевали:

Ждут, бывало, с юга, глядь, —

Ан с востока лезет рать.

Справят здесь, – лихие гости

Идут о́т моря. Со злости

Инда плакал царь Дадон,

Инда забывал и сон.

Что́ и жизнь в такой тревоге!

Вот он с просьбой о помоге

Обратился к мудрецу,

Звездочету и скопцу.

Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном

Стал и вынул из мешка

Золотого петушка.

«Посади ты эту птицу, —

Молвил он царю, – на спицу;

Петушок мой золотой

Будет верный сторож твой:

Коль кругом всё будет мирно,

Так сидеть он будет смирно;

Но лишь чуть со стороны

Ожидать тебе войны,

Иль набега силы бранной,

Иль другой беды незваной,

Вмиг тогда мой петушок

Приподымет гребешок,

Закричит и встрепенется

И в то место обернется».

Царь скопца благодарит,

Горы золота сулит.

«За такое одолженье, —

Говорит он в восхищенье, —

Волю первую твою

Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы

Стал стеречь его границы.

Чуть опасность где видна,

Верный сторож, как со сна,

Шевельнется, встрепенется,

К той сторонке обернется

И кричит: «Кирику-ку.

Царствуй, лежа на боку!»

И соседи присмирели,

Воевать уже не смели:

Таковой им царь Дадон

Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;

Петушок сидит все смирно.

Вот однажды царь Дадон

Страшным шумом пробужден:

«Царь ты наш! отец народа! —

Возглашает воевода, —

Государь! проснись! беда!»

– «Что такое, господа? —

Говорит Дадон, зевая. —

А?.. Кто там?.. беда какая?»

Воевода говорит:

«Петушок опять кричит,

Страх и шум во всей столице».

Царь к окошку, – ан на спице,

Видит, бьется петушок,

Обратившись на восток.

Медлить нечего: «Скорее!

Люди, на́ конь! Эй, живее!»

Царь к востоку войско шлет,

Старший сын его ведет.

Петушок угомонился,

Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,

А от войска нет вестей:

Было ль, не было ль сраженья, —

Нет Дадону донесенья.

Петушок кричит опять.

Кличет царь другую рать;

Сына он теперь меньшого

Шлет на выручку большого;

Петушок опять утих.

Снова вести нет от них,

Снова восемь дней проходят;

Люди в страхе дни проводят,

Петушок кричит опять,

Царь скликает третью рать

И ведет ее к востоку,

Сам не зная, быть ли проку.

Войска и́дут день и ночь;

Им становится невмочь.

Ни побоища, ни стана,

Ни надгробного кургана

Не встречает царь Дадон.

«Что за чудо?» – мыслит он.

Вот осьмой уж день проходит,

Войско в горы царь приводит

И промеж высоких гор

Видит шелковый шатер.

Всё в безмолвии чудесном

Вкруг шатра; в ущелье тесном

Рать побитая лежит.

Царь Дадон к шатру спешит…

Что за страшная картина!

Перед ним его два сына

Без шеломов[20] и без лат

Оба мертвые лежат,

Меч вонзивши друг во друга.

Бродят кони их средь луга,

По протоптанной траве,

По кровавой мураве…

Царь завыл: «Ох, дети, дети!

Горе мне! попались в сети

Оба наши сокола!

Горе! смерть моя пришла».

Все завыли за Дадоном,

Застонала тяжким стоном

Глубь долин, и сердце гор

Потряслося. Вдруг шатер

Распахнулся… и девица,

Шамаханская царица,

Вся сияя, как заря,

Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,

Царь умолк, ей глядя в очи,

И забыл он перед ней

Смерть обоих сыновей.

И она перед Дадоном

Улыбнулась – и с поклоном

Его за руку взяла

И в шатер свой увела.

Там за стол его сажала.

Всяким яством угощала,

Уложила отдыхать

На парчовую кровать.

И потом, неделю ровно,