Лучшие годы Риты - [32]

Но – вот именно что был. Рождение девочки переменило его гораздо сильнее, чем беременность, во время которой Рита и так уже удивлялась происходившим в ней переменам. Теперь же ей казалось, что в ней переменилось все, снаружи и внутри, и оттуда, изнутри себя, она смотрит на внешнюю жизнь совсем другими глазами.

Она отвернула кружевной угол конверта. Девочка спала. Ее кормили смесями, потому что молоко у Риты иссякло, едва появившись. Может, от обильного искусственного питания она и набрала вес так быстро. Носик едва виднелся между круглых щечек, и во сне девочка явно видела еду, очень уж выразительно причмокивала. Потом она улыбнулась во весь рот. Рита засмеялась. На одном из мамашечьих форумов она прочитала, что такая младенческая улыбка называется желудочной. Но от этого она не выглядела менее трогательно.

В общем, ничего важнее и лучше девочки в ее жизни нет и не будет, это понятно.

Рита поскорее опустила угол конверта и вышла на улицу. И вот, кстати, хорошо еще, что стоит не январь, а март. Пусть он холодный и сырой, но весенним днем везти домой своего ребенка как-то веселее: кажется, что твоя жизнь скоро расцветет вместе с общей весенней жизнью.

Рита собиралась везти девочку из роддома самостоятельно, но в последний момент испугалась и позвонила Леве. Он и дал «Мерседес» со своим водителем, уверив Риту, что более опытный возит только президента, да и то не факт.

– Поздравляю.

Голос водителя звучал с вежливым безразличием. Но ей восторги от него нужны, что ли? Едет аккуратно, этого вполне достаточно.

И то, что квартира встречает полной тишиной – а чем еще она могла бы встретить? – в общем-то, хорошо: хоть многие и говорили, что шум не мешает младенцам спать, Рита не была в этом уверена.

Она положила девочку на свою кровать, развернула конверт, сняла с нее шапочку. Та даже не шевельнулась.

«Может, разбудить? – подумала Рита. – Ей же есть пора».

Но будить ребенка показалось ей глупым, да и жалко было. Она даже не стала заглядывать на мамашечий форум, чтобы спросить, надо ли это делать. Вообще, она с первых же минут после того как девочка оказалась дома, поняла, что каким-то непонятным образом знает, что надо делать, а что нет. И это неожиданное и точное знание тоже было частью произошедших с нею перемен.

Рита вышла из спальни и сразу услышала, что во входную дверь стучат. Это удивило и насторожило: почему не звонят, кто это вообще? Она на цыпочках вышла в прихожую, посмотрела в глазок… И сразу распахнула дверь, и сразу квартира наполнилась многоголосым шепотом, который вообще-то был восклицаниями, только в тихом регистре.

– Ой, Рит! – восклицательно шептала Оксанка Прохоренко. – Ой, какая ты молодец! Как мы тебя поздравляем!

– Ты извини, что мы без предупреждения! – Люда Терехова присоединилась к Оксанке. – Но ты и не пустила бы сегодня, может, а посмотреть же охота! Мы только одним глазиком и сразу уйдем, честное слово!

– Все трое – одним глазиком? – засмеялась Рита.

Обыкновенно засмеялась, не шепотом, и одновременно смахнула слезы. Появление однокурсниц, соседок по студенческому общежитию, тронуло ее. Ей теперь то и дело приходилось сдерживать сентиментальные слезы, она этому и не удивлялась уже.

– Не волнуйтесь, девчонки, – сказала Рита. – Младенец на нас всех вообще внимания не обращает.

– А на что он у тебя внимание обращает? – с любопытством спросила Люда. – Она то есть. Ты ее как назвала, кстати?

– Имя пока не придумала. Внимания не обращает ни на что. Спит и улыбается желудочной улыбкой.

– Ой, Ритка, ты феномен! – уже не шепотом воскликнула Оксанка. – Уже все про ребенка знаешь, уже освоилась! Когда успела?

– Да Ритка же всегда все успевала, – сказала Оля Веселова, третья Ритина соседка по общежитской комнате. – Девочка-семиделочка. Вы забыли, что ли?

– Ничего мы не забыли. – Люда сняла пальто, сапоги и босиком прошла по коридору. – Ну покажи ее, Рит, а?

И, не дожидаясь ответа, зашла в спальню.

– Уй-ти-пусиньки! – донеслось оттуда. – Ой, какая красавица! Девчонки, вы только гляньте! Просто Спящая красавица!

Оксанка и Оля тоже ринулись в спальню, восторженный писк сделался таким громким, что даже безмятежный младенец его расслышал.

– Ритка, она проснулась! – закричала Оля. – Ой, какие глазки! Зеленые глазки, точно твои, Рит!

– Поменяются еще, – уверенно заявила Оксанка. – Мои оба с голубыми родились, а теперь у одного серые, у другой карие.

– А волосики! – Людка все не могла успокоиться. – Длинные какие, а? А вот мы тебе скоро стрижку сделаем, хочешь, лапочка? Стрижку под мартышку!

– Фу, что ты на ребенка говоришь? – возмутилась Оксанка. – Какая она тебе мартышка?

– Ну хватит, девушки, хватит!

Рита наконец пробилась к кровати. Девочка в самом деле проснулась и, поворачивая голову то направо, то налево, разглядывала склонившихся над ней вопящих теток. Рита готова была поклясться, что она их именно разглядывает, притом с интересом. Хотя вряд ли это было так, просто восторг застил Рите глаза. Восторг и счастье.

– Уходим, уже уходим, – закивала Люда. – Мы правда на пять минут заскочили, Рит. Там подарки в коробке, посмотри потом. Коврик развивающий купили, знаешь такой? В четыре месяца можно на него ребенка выкладывать. Там всякие веревочки, она их будет развязывать. И пуговицы пришиты, чтобы застегивать училась.