Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - [10]
— Надо было мне оставить тебя в твоей непальской помойке. Богиня! Ха! Хватило же у меня глупости думать, будто ты — мое лучшее приобретение. Мужчины! Они способны выбрать акции или квартиру на Чопати-Бич, но в глубине души все они суеверны,[35] как последний деревенский ядав.
— Мне очень жаль, Мамаджи, — сказала я, отводя взгляд.
— А что ты можешь сделать? Такая уж ты уродилась, с тридцатью двумя отличиями. А теперь слушай. Ко мне зашел мужчина.
Мужчины всегда заходили к ней, прислушивались к смешкам и шепоткам милых девушек из-за джали, ожидая в прохладном дворе, пока Швета проводит их к Мамаджи. Мужчины с брачными предложениями, мужчины с брачными контрактами, мужчины с выплатами приданого. Мужчины, просившие об особом, частном показе. И этот мужчина пришел к Мамаджи за чем-то таким.
— Отличный молодой человек, прекрасный молодой человек, всего двадцать лет. Отец — большой человек. Он просит о свидании с тобой наедине.
Я сразу что-то заподозрила, но общество милых девушек в Дели еще лучше, чем общество жрецов и кумарими, научило меня таить чувства за краской, покрывающей лицо.
— Со мной? Какая честь! И ему всего двадцать?.. И из хорошей семьи, значит, со связями.
— Он брахман.
— Я помню, что я простая девушка из шакья…
— Ты не поняла. Он — Брахман.
«Как многое еще надо было сделать!» — сказала высокая кумарими, когда королевский «мерседес» отъезжал от деревянных резных ворот Кумари Гхар. Один шепоток в окно сказал бы мне все, что нужно: «Проклятие Кумари».
Шакья прятались от меня. Люди переходили на другую сторону улицы, заинтересовавшись там чем-то. Старые друзья семьи беспокойно кивали и поспешно вспоминали о несделанных делах. В чай-дхаба меня бесплатно угощали чаем, так что я смущалась и уходила. Моими друзьями были водители грузовиков и автобусов, шоферы дальних рейсов, собирающиеся на биодизельной станции. Они, должно быть, удивлялись, отчего эта странная двенадцатилетняя девчонка болтается вокруг стоянки. Не сомневаюсь, что кое-кто из них не просто удивлялся. От деревни к деревне, от городка к городку легенда расходилась по северной дороге. Бывшая Кумари.
Потом начались несчастные случаи. Одному мальчику отрезало пол-ладони приводным ремнем двигателя «ниссан». Какого-то мужчину зажало между двумя грузовиками и раздавило. В чай-дхаба и в ремонтной мастерской снова заговорили о моем дяде, который летел навстречу смерти, между тем как маленькая будущая богиня подскакивала в своей проволочной люльке и смеялась, смеялась, смеялась.
Я перестала выходить из дому. Когда зима завладела верховьями долины Катманду, я неделями не покидала своей комнаты. Я проводила дни, разглядывая снежную слякоть за окном, вытянувшиеся на ветру молитвенные знамена и дергающийся трос канатной переправы. Под ним яростно бурлила река. В это время года громкие голоса демонов доносились с гор, рассказывая мне о неверных Кумари, предавших священное наследие своей деви.
В самый короткий день года через мою деревню проезжал скупщик невест. Я слышала голоса, но не разбирала слов за шумом телевизора, день и ночь бормотавшего в главной комнате. Я приоткрыла дверь — только-только чтобы впустить голоса и свет огня.
— Я и денег с вас не возьму. Вы только время теряете здесь, в Непале. Всем известна ее история, и даже если они притворяются, что не верят, то поступают как верующие.
Я услышала голос отца, но не поняла сказанного. Скупщик невест продолжал:
— Подошло бы что-нибудь на юге, Бхарад или Авад. В Дели они дошли до такого отчаяния, что берут даже неприкасаемых. Они странный народ, эти индийцы: кто-то из них может даже решить, что женитьба на богине поднимет его престиж. Но я не могу ее взять, она слишком молода, меня завернут еще на границе. У них свои правила. В Индии, представляете? Позвоните мне, когда ей исполнится четырнадцать.
Через два дня после моего четырнадцатого дня рождения торговец невестами вернулся к шакья, и я уехала с ним в японском внедорожнике. Мне не нравилось его общество, и я не доверяла его рукам, поэтому спала или притворялась спящей всю дорогу до долины Тераи. Проснулась я далеко за границей страны чудес моего детства. Я ожидала, что торговец невестами увезет меня в древний священный Варанаси,[36] новую столицу блестящей бхаратской династии Рана, но, кажется, авадцы меньше были подвержены индуистским суевериям. А потому мы въехали в гремящую несливающуюся тесноту двух Дели, подобных двум полушариям мозга, и я очутилась в агентстве шаади «Милые девушки». Где мужчины брачного возраста, от двадцати до сорока, были менее искушенными, по крайней мере в вопросе бывших деви. Где проклятие Кумари презирали только те, кто внушал еще больший суеверный трепет: дети, порожденные генной инженерией, называвшиеся брахманами.
