Лучше будь слизеринцем! - [62]

Бросив на него ещё один неприязненный взгляд, Снейп резко захлопнул журнал.

— Вам-то какое дело?

Призрак покачал головой и медленно, словно объясняя непонятливому ребёнку, сказал:

— Гарри Поттер — один из нас. Он – слизеринец. Тебе не следует создавать ему дополнительные сложности, Северус Снейп. Равно как и издеваться над ним.

— Я. Не. Издеваюсь. Над. Ним.

— Разве? – не унимался Барон. Северус точно бы проклял его, имей тот физическое тело.

— Увы, у меня есть подозрение, что при таком расписании к концу следующей недели он сорвётся. Поэтому я намерен присмотреть за ним, раз уж ты решил пренебречь долгом декана.

— Да как вы смеете… — взъярился Снейп, но призрак вылетел из комнаты, даже не оглянувшись.

Проклятье!

Да ерунда это всё! По отзывам других профессоров, Поттер до сих пор неплохо справлялся. Ни у кого из них не было претензий к мальчишке. Правда, один раз Минерва упомянула, что Поттер задержал сочинение, и написано оно было неразборчиво, но это едва ли можно считать тенденцией. Да, и Биннс как-то сетовал на несвоевременную сдачу домашнего задания и на рассеянность во время уроков, но, скорее всего, дряхлый призрак просто перепутал один день с другим.

Потом ещё Блейз Забини, один из его первогодок, жаловался, что Поттер никогда не приходит на внеклассные занятия… Ну естественно, он не приходит! Он отрабатывает взыскание! Северус осадил щенка, дав понять Забини, что его вмешательство в ситуацию, мягко говоря, не приветствуется.

Осознав, что мечется по кабинету, Северус решил вернуться в свои личные комнаты, где всегда думалось лучше, особенно с бокалом огденского выдержанного в руке. Есть тема для размышлений гораздо более серьёзная, чем наличие или отсутствие свободного времени у Поттера.

Квиррелл.

Если Квиррелл действительно готовит возвращение Тёмного лорда, тогда Северусу следует вести себя с ним как можно осторожнее и в то же время не дать ему снова добраться до Поттера. Кроме того, Северус должен всё обставить таким образом, чтобы ни один человек не заподозрил, будто он обращается с Поттером иначе, чем должен, будь он до сих пор слугой Тёмного лорда. Вот это задача посложнее. Барон прав, Поттер всё-таки слизеринец, поэтому перегибать палку тоже опасно. Никто не должен ни о чём догадываться, особенно мальчик.

То, что предстоит Северусу, сродни хождению по лезвию ножа. Одна надежда — что это ненадолго.

Прежде чем лечь спать, он ещё некоторое время обдумывал проблему, взвешивая возможные действия со своей стороны, прикидывая, что и как рассказать директору, в частности, про Квиррелла.

***

Незаметно промелькнули следующие несколько дней. Северусу было чем заняться: варить многочисленные зелья для больничного крыла и пополнять свои собственные запасы, готовиться к урокам, несмотря на то, что семестр только начался. Кроме того, на повестке дня был Поттер.

Верный своему слову, Барон, казалось, сам себя произвёл в личную охрану Поттера: сопровождал его на занятиях, парил над ним в Большом зале — впрочем, мальчишка появлялся за общим столом хорошо если через раз, главным образом во время завтрака: он выпивал свое лечебное зелье и почти не прикасался к еде, к большой досаде Северуса. Барон был вездесущ как никогда и даже во время сдвоенного зельеварения у первокурсников Гриффиндора и Слизерина досаждал Северусу мрачными взглядами. Вот уж спасибо!

Чёртов призрак.

На уроках Северус старался спрашивать мальчика только по текущему материалу: сейчас перед ним уже не стояла задача доказать Поттеру, что симпатия его одноклассников — штука очень хлипкая и переменчивая, — и тот отвечал вполне достойно, если не сказать исчерпывающе.

Хотя Северус и посылал время от времени торжествующие ухмылки притаившемуся в углу Барону, но сам видел, что мальчик выглядит усталым и безучастным. Губы его были крепко сжаты, и такое бледное лицо Северус видел у него только в лечебном крыле. Голова была почти всё время опущена, и мальчик не смотрел ему в глаза, даже когда отвечал. Это было на него не похоже. Северус привык к нахальству или, по крайней мере, к большей активности. Явная апатия Поттера настораживала.

Ещё больше раздражало его, как закатывал глаза Барон в ответ на Северусовы ухмылки, уж не говоря о вызывающих взглядах юного мистера Нотта, девчонки Булстроуд, и — кто бы мог подумать? — Драко Малфоя, взглядах, на которые Северус натыкался всякий раз, когда обращался к Поттеру. Даже один или два гриффиндорца внимательно следили за тем, как он обращается с Поттером, что доводило Северуса до белого каления.

В течение нескольких следующих дней отработки Поттера проходили как обычно: мальчик делал то, что требовалось, отвечал на прямые вопросы, но в остальное время молчал. Северус, в свою очередь, оставлял его один на один с работой, лишь изредка по необходимости делая замечания. Ловко и спокойно Поттер выдирал жала у муховёрток, нарезал полосами шкурки бумсланга, выжимал слизь из бандиманов и собирал в пробирки выделения грюмошмелей.

Пока Поттер работал, Северус проверял эссе, маркировал готовые зелья, составлял планы уроков или же ломал голову над тем, как вывести профессора Квиррелла на чистую воду. Во время их последней беседы директор ясно дал понять: именно Северусу предстоит разведать, что задумал профессор ЗОТИ. Возражения Северуса, что у него нет достаточных для этого полномочий, не возымели на Альбуса никакого действия. Хотя, конечно, существовали и другие способы разобраться с Квирреллом.