Лучшая неделя Мэй - [85]
После того как они закончили разговор, Мэй положила в рюкзак все, что могло ей потребоваться для утренней работы, потом поднялась наверх и легла в кровать, но заснуть ей, конечно, не удалось.
– Что это? – спросила она Пэдди, сразу не сообразив, что это за золотисто-розовый комочек лежит на его ладони. Но он еще не успел ответить, как она сказала: – Ой, – и взяла крошечный кусочек розовой ракушки. – О, это же… – И Мэй снова посмотрела на лицо Пэдди, которое выражало одновременно и смущение, и волнение, и надежду. Она потянулась к его руке, взяла то, что осталось от подвески, и произнесла: – Спасибо. Она мне очень нравилась. И я искала ее.
Мэй отбросила одеяло, вылезла из кровати и стала рыться в ящике шкафа, ища конверт. На нем было написано «Мэя». Пэдди написал «Мэя», а не «Мэй. Имя Мэй» показалось ей ужасно старомодным. Так звали девушку, которой разбил сердце Джерри Сканлон. Так звали девушку, которая долгими неделями, даже долгими месяцами плакала по ночам. И которая была слишком напугана, чтобы хотя бы подумать о новых отношениях.
До того момента, пока она не заметила почтальона и не задумалась о том, осмелится ли она когда-нибудь снова… И сегодня вечером, в тот момент, когда Пэдди О’Брайан, сидя за столом напротив, протянул руку и впервые прикоснулся к ее руке, когда он признался в том, что давно хотел поговорить с ней и пригласить на свидание, она поняла, что ее второй шанс наконец-то пришел.
Его поцелуй на ступеньках крыльца был прекрасен.
Мэй больше не было. С этого момента она будет зваться Мэя. Девушка, которая наконец-то готова начать все с самого начала.
Она отложила в сторону конверт, задвинула ящик и вернулась в кровать.
Послесловие
Воскресный вечер потихоньку прощается с нами, становясь лишь воспоминанием, и нам тоже пора покинуть Килпатрик и его обитателей, чьи судьбы так тесно переплелись в течение столь насыщенной событиями недели.
Нам пора оставить Пэм Трейси, которая в голубом халате сидит у окна своей старой спальни, на ее лице больше нет слез, зато на локте лежит слой лечебной грязи с охлаждающем эффектом.
Пора оставить Кармел Гэннон, которая страдает от головной боли и не может уснуть из-за выпитого вина. И которая твердо решила, что больше никогда не посмотрит в сторону мужчины. Хотя тот механик был довольно привлекательным, если не обращать внимания на отсутствующий зуб.
Пора оставить Пола Райана вместе с его сожалениями и его обреченным на провал планом вернуться в Италию вслед за Франческой. Он еще плохо понимает, но скоро сможет увидеть, как восприняла семья Франчески его измену.
Пора тихонечко покинуть Шона, который наконец-то счастливо и крепко заснул, а также Бернарда, который лежит неподвижно в своей палате под капельницей с морфием и пытается разобраться в той суете, которая поднялась вокруг него после того, как он пришел в себя.
И Марджори О’Ди, которая ворочается во сне после приема трех таблеток снотворного. И которая проснется с полными слез глазами до того, как прозвенит будильник, и не сразу сообразит, что случилось.
К счастью, она не может слышать, как кричит сейчас ее дочь, пиная дверь своей маленькой камеры и выкрикивая ругательства в адрес охраны, находящейся снаружи. Бедная Марджори.
А что делает Ребекка? Она спит спокойным, крепким сном, как и всегда. И при этом громко храпит – хорошо, что ее не слышит сын, который находится в другом конце дома.
Пора покинуть Пэдди О’Брайана с его побитым лицом. Он лежит в кровати и не может заснуть, так как его переполняют мысли о Мэй. Он слишком счастлив. А через три дома Изольда, завернувшись в летнее покрывало, думает о чем-то приятном и хихикает в темноте.
Филипу О’Каллахану, которому уже восемьдесят лет и несколько часов, ничего не снится. Но он спит, и этого достаточно, чтобы он чувствовал себя счастливым. На полу рядом с кроватью стоит обогреватель для ног, который он уже опробовал, закрыв от удовольствия глаза и чувствуя, как тепло проникает в ступни.
Хильда спит в крошечной соседней комнате. Ко сну ее подтолкнули три порции джина с тоником. Какая печаль в том, что назавтра ее ждет небольшая головная боль, если сейчас она может проспать целых восемь с половиной часов.
Нам пора оставить и Мэй – Мэю, – которая погружается в сон и погружается в любовь. И кто знает, может быть, на этот раз ее любовь продлится вечно?
Будем на это надеяться.
Маленькие города всегда полны слухов. Когда Одри Мэтьюз организовала художественную студию для взрослых, новость мгновенно облетела округу. Туда записались шесть человек – четыре женщины и двое мужчин, связанные между собой не очевидными на первый взгляд узами. Они рисуют, делятся тайнами, влюбляются, грустят и рассказывают увлекательные истории, в которых каждому из них отведена особая роль.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
Трагическая, ничем не оправданная гибель Финна Дарлинга стала своеобразной точкой отсчета для трех главных женщин его жизни — жены, матери и приемной дочери. Как ни странно, связующим звеном в этом трио оказалась семнадцатилетняя Уна, пережившая за свою недолгую жизнь достаточно, чтобы, несмотря на горести, идти вперед с высоко поднятой головой. Мо, Уне и Дафнии предстоит непростой год, но даже в самых тяжелых обстоятельствах можно отыскать луч надежды. То, ради чего стоит жить и творить добрые дела.
Эта книга – научно-популярное издание на самые интересные и глобальные темы – о возрасте и происхождении человеческой цивилизации. В ней сообщается о самом загадочном и непостижимом – о древнем посещении Земли инопланетянами и об удивительных генетических экспериментах, которые они здесь проводили. На основании многочисленных источников автор достаточно подробно описывает существенные отличия Небожителей от обычных земных людей и приводит возможные причины уничтожения людей Всемирным потопом.
Две девушки-провинциалки «слегка за тридцать» пытаются покорить Москву. Вера мечтает стать актрисой, а Катя — писательницей. Но столица открывается для подруг совсем не радужной. Нехватка денег, неудачные романы, сложности с работой. Но кто знает, может быть, все испытания даются нам неспроста? В этой книге вы не найдете счастливых розовых историй, построенных по приторным шаблонам. Роман очень автобиографичен и буквально списан автором у жизни. Книга понравится тем, кто любит детальность, ценит прозу жизни, как она есть, без прикрас, и задумывается над тем, чем он хочет заниматься на самом деле. Содержит нецензурную брань.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!