Лучи жизни - [88]

Г. Гейне. "Путевые картины"

Мощная волна протестов против глупейшего обвинения "в злонамеренном причинении преждевременной старости" не прекращалась и по окончании процесса. Чьюз, до последней минуты не веривший в то, что суд посмеет удовлетворить дикий иск и пойти против мирового общественного мнения, был обескуражен приговором. Однако он решил бороться дальше и уполномочил Ношевского обратиться с апелляцией в Верховный суд.

Большой поддержкой явилось для него письмо от сына, полученное в эти дни."

Отец, я верю: после тех испытаний, что ты перенес (хотя и вдали, я переживаю их с тобой), ты поймешь мой энтузиазм. То, что я увидел здесь, увеличивает мои силы в тысячу раз, и я хотел бы передать тебе в письме хотя бы часть моей энергии".

И действительно, Чьюз чувствовал, как энергия переливается в него из строк письма. "Да, да, бороться, не уступать! - думал он. - Если это возможно там, то почему невозможно добиться этого и у нас?"

В последние дни Чьюз получал множество резолюций, телеграмм, писем с выражением сочувствия и обещанием поддержки. Писали совершенно незнакомые люди. Особенно поразило его коротенькое письмецо: "Вряд ли вы помните меня, профессор Чьюз, а я уже давно по фотографиям в газетах узнал, кто однажды подвез меня в своей машине. Может, мое письмо и ни к чему, а вот захотелось написать вам, чтобы вы услышали и мой голос. Ведь его вы не услышите ни в парламенте, ни в газетах. А таких, как я, много, очень много. Вот и хочется сказать вам, чтобы вы не забывали, что мы с вами". Ниже подписи шла приписка: "А дочка моя умерла".

И как в тот раз слова неизвестного человека вдохнули в него решимость, так и теперь его голос зазвучал для Чьюза громче и решения суда и неистовых воплей газет.

А газеты действительно вопили. Газета "Руки по швам!", орган "Ордена вольных тюремщиков вредных мыслей", требовала: "Будьте последовательны! Суд установил факт превращения юной девы в старуху. Значит, "лучи старости", угрожающие безопасности свободных граждан Великой Демократической республики, должны быть запрещены, а опасные приборы конфискованы".

Вскоре все "демократические" газеты присоединились к этой кампании. И, наконец, "Орден вольных тюремщиков вредных мыслей" и "Орден рыцарей свободы" внесли в Верховный суд мотивированное заявление с требованием запрещения "лучей старости", как противоречащих великим принципам великанской свободы.

В ответ на это в Верховный суд посыпались петиции от ученых обществ с требованием отменить постыдный приговор суда и предоставить всемирно известному ученому свободу научной деятельности. Многие провинциальные студенческие общества объявили поход в столицу для подачи протестов и петиций в парламент и Верховный суд.

В этот момент крайнего обострения борьбы "Рабочий", как всегда, опубликовал нечто совершенно непредвиденное. Это снова было письмо ученых Коммунистической страны. В самом деле, кто мог предвидеть, что после недавнего скандала, после предупреждения, полученного редактором Рэдчеллом от Комиссии по расследованию антивеликанской деятельности, газета снова отважится на это! И теперь дело было уже не в отдельных фразах и выражениях. Дело было в том, что предлагали ученые-коммунисты!"

У нас ни один школьник, - писали ученые Чьюзу, - не верит в то, что ваши лучи старят. Если Верховный суд вашей страны действительно запретит лучи, мы обращаемся к вам, как к почетному члену нашей академии, с приглашением прибыть в нашу страну - здесь вы найдете полную свободу для научной деятельности".

Газеты давно кричали на такой высокой ноте, что, казалось, повысить тон было уже невозможно. Но теперь они перещеголяли самих себя. И "Горячие новости", и "Рекорд сенсаций", и "Руки по швам!" дружно разоблачали "адскую затею коммунистов и семьи Чьюзов". Оказывается, Чьюз-младший, сбежавший к коммунистам, столковался в коммунистической столице с так называемыми красными учеными. Они решили перетянуть к себе и Чьюза-отца. Цель ясна: так как Чьюзу не удалось навредить своими "лучами старости" внутри страны, он перебирается с ними в Коммунистическую страну, вооружает своими аппаратами коммунистические аэропланы, и их армады налетят на Великую Демократическую республику, чтобы превратить все ее население в стариков и старух...

Верховный суд должен немедленно вынести решение о конфискации лаборатории Чьюза, как угрожающей свободе, и об аресте лжеученого, как предателя и изменника, перешедшего на сторону Коммунистической державы.

Через день в "Рабочем" появился ответ Чьюза."

Дорогие друзья, - писал он, - меня глубоко взволновало ваше приглашение. Я знаю, что в вашей стране я мог бы работать свободно. Но я десятилетия работал в своей стране. В своей научной работе я не отступал ни перед какими препятствиями. Вам, ученым, это понятно. Я привык не отступать. И я не хочу отступать теперь, когда моими врагами оказались не микробы, а те, кто смеет называть себя людьми. Я не хочу отступать перед ними! Я хочу с ними бороться! Я не хочу, чтобы они превратили мою страну в посмешище, я не хочу, чтобы из моей страны в страхе разбегались ученые. Я остаюсь в своей стране. Я убедился, я знаю, что миллионы людей думают так же, как и я. Я остаюсь, чтобы при их поддержке бороться"."