Лубочная книга - [34]

При таком печальном известии Еруслан Лазаревич запылал справедливым негодованием, закипела в нем кровь молодецкая, раззуделась рука богатырская. Желая защитить невинно пострадавших, не хотел он напасть врасплох на спящих неприятелей и порубить их; затрубил громко в бранный рог, вызывая с собой на битву. Услышав звук бранного рога, весь вражеский стан встрепенулся и поднялся. Все в тревоге уселись на коней своих и были готовы встретить нападение.

Не ясен сокол из поднебесья налетает на робкую птицу, на диких гусей, белых лебедей и серых утиц, а налетает то Еруслан Лазаревич, могучий богатырь, на сильное воинство татарское князя Даниила Белого, басурмана. Волнуясь, хлынули татары на смелого и храброго витязя, загикали, заорали, старались своими дикими криками напугать и устрашить его; но не на того, видно, напали. Перед мощной рукой Еруслана скоро дрогнула татарва и побежала нестройными толпами. Но вот, опомнившись немного, она опять бросилась на него с новой силой, и пошел работать меч богатырский без устали; махнет он направо — целая улица врагов лежит мертвая; махнет налево — пролегает другая, и с переулками. Но не только мечу богатырскому, а и копью долгомерному, и коню Орощу Вещему было тут вдоволь работы. Остро и крепко было это копье в искусной и сильной руке Еруслана, и не любило шутить оно с врагом: что ни раз — то нанижет десятка два басурманов. А дивный конь Орощ Вещий, как верный слуга своему хозяину, помогал ему всеми силами: напирал своей широкой грудью на злых татар, грыз их зубами, топтал сильными ногами, и уничтожили они таким образом много тысяч вражеского воинства. Не прошло и двух часов времени, как вся почти рать-сила великая была побита и рассеяна и сам князь Даниил Белый был ранен и взят в плен.

— Ну, князь Даниил Белый, чего желаешь: смерти или живота? — спрашивал Еруслан Лазаревич у хана татарского, подняв над головой его грозный меч.

— Не предавай лютой смерти, храбрый витязь, а оставь меня в живых, — взмолился князь Даниил Белый.

— А будешь ли ходить незваный, непрошеный в чужое царство?

— Никогда этого не будет!

— Запретишь ли ты своим детям, внукам и правнукам нападать на царство Картауса?

— Зарок дам и детям, и внукам, и правнукам.

— Поклянись в этом!

И поклялся князь Даниил Белый, призывая своего пророка Магомета в свидетели, что ни он сам, ни дети его, ни внуки, ни правнуки не будут ссориться с царями родины Еруслановой и ходить на них войной.

— Ну, смотри, князь, держи свое клятвенное слово крепко и нерушимо, а не то в другой раз я так дешево с тобой не разделаюсь, — сказал Еруслан Лазаревич князю Даниилу Белому и отпустил его с оставшимся войском в свои земли татарские, а сам поехал в родной город.

Когда Еруслан Лазаревич приблизился к городу, то отворились городские ворота, и сам царь Картаус с двенадцатью богатырями и дядей своим, князем Лазарем Лазаревичем, в сопровождении войска и множества народа, при торжественных звуках военной музыки, встретил победителя и оказал ему великие почести. Еруслан Лазаревич слез со своего коня богатырского, низко поклонился царю и сказал:

— Прости великодушно, государь Картаус, что я не исполнил в точности твоего приказа и осмелился предстать пред твои очи ясные. Не гневайся, государь, на мое прежнее детское поведение и перемени гнев на милость: позволь повидаться мне с родителями своими и провести несколько дней в столице твоего царства.

Тогда царь Картаус сказал Еруслану:

— Прекрасный и храбрый витязь, достойный сын достойного отца! Ты, наш избавитель, — и просишь прощения? Не только прощения достоин ты за свой подвиг, а и наград великих. Но чем я награжу тебя? Все награды, какие только могу я дать тебе, будут ниже заслуг твоих. Прошу забыть ту обиду, какую я причинил тебе, изгнавши из моего государства. Отныне живи здесь с родителями своими, бери во владение любой город с пригородами и красными селами; казна моя открыта тебе всегда; если пожелаешь, я отдам за тебя дочь мою; первое место твое против меня, другое подле меня, а третье — где сам пожелаешь.

Еруслан Лазаревич на это скромно отвечал:

— От души благодарю тебя, государь, за твои великие милости. Остаться навсегда здесь я пока не имею желания, потому что душа моя рвется на простор, постранствовать по белу свету. А к почестям и богатству я не привык и не ищу их; а жениться мне еще рано, хотя я и считаю за великую честь и счастие назваться мужем твоей прекрасной дочери.

Царю Картаусу было очень неприятно, что Еруслан Лазаревич, такой славный и могучий богатырь, отказывается служить ему и быть надежной опорой и сильным защитником его владений. Но делать было нечего: насильно мил не будешь и силой да неволей ничего хорошего не сделаешь.

После этого Еруслан Лазаревич вместе с отцом своим отправился прямо в палаты к матери своей, княгине Епистимии. Там произошла трогательная встреча матери с любимым сыном, которого она уже не чаяла больше и в живых видеть. Затем начались великолепные радостные пиры в палатах Лазаря Лазаревича по случаю возвращения храброго и любимого сына. А потом начались также веселые и шумные пиры во дворце царя Картауса по случаю избавления от угрожавшей им опасности от неприятеля, которого так смело и неожиданно отразил Еруслан Лазаревич. Все эти пиры и празднества продолжались с лишком два месяца, и на всех пирах и празднествах самым первым и дорогим гостем был храбрый Еруслан Лазаревич с отцом своим и с матерью Епистимией.