Ложное впечатление - [10]

— Скоро рухнет и Северная, — заметил Фенстон.

— Тогда мы сможем считать, что Петреску не выживет, — сказал Липман.

— Плевать на Петреску. Если рухнет Северная башня, я лишусь Моне, а картина не застрахована.

Анна бежала во весь дух. Первый раз в жизни она поняла, что чувствует человек, за которым раз в десять быстрее, чем бежит он, гонится лавина. Она успела закрыть рот белой шелковой блузкой — теперь черной и сырой — за миг до того, как ее накрыло серое облако.

Взрывной волной Анну швырнуло на землю, но она все равно отчаянно стремилась вперед. Ей не удалось проползти и трех метров, когда она ощутила удушье. Анна почти перестала дышать, когда коснулась чего-то теплого. Человек?

— Помогите, — не ожидая ответа, прошептала она.

— Давайте руку. — Мужчина крепко взял ее за ладонь. — Попытайтесь встать.

С его помощью Анне удалось подняться.

— Видите там треугольник света? — спросил он.

Анна повернулась кругом, но увидела лишь беспросветную черноту. Вдруг она приглушенно вскрикнула от радости — разглядела солнечный луч, пытавшийся пробиться сквозь мрак. Анна взяла незнакомца за руку, и они сантиметр за сантиметром стали продвигаться к свету, который с каждым шагом становился все ярче, пока они наконец не выбрались из этого ада.

Она повернулась к покрытому с головы до ног серым пеплом незнакомцу, спасшему ей жизнь.

— Продолжайте идти на свет, — напутствовал он и, прежде чем она успела его поблагодарить, снова нырнул в облако дыма.

Фенстон оставил попытки дозвониться до офиса, лишь когда Северная башня рухнула у него на глазах. Он ринулся по коридору и увидел Липмана, который писал «СДАНО» на табличке «Сдается в аренду», висевшей на двери пустого кабинета.

— Завтра на это место будет десять тысяч желающих, — объяснил он, — так что эта проблема по крайней мере решена.

— Может, офису вы и найдете замену, но не Моне, — грубо заметил Фенстон и, помолчав, добавил: — А если я не заполучу Ван Гога…

— Он уже пролетел полпути над Атлантикой, — сказал Липман.

— Будем надеяться. У нас теперь нет документов, доказывающих, что картина принадлежит нам, — заметил Фенстон, глядя на серую тучу, висящую над тем местом, где гордо возвышались башни-близнецы.

Выбравшись из кромешной тьмы, Анна не могла смотреть на слепящее солнце, ей было трудно даже разлепить покрытые пылью веки. Она добрела до перекрестка, без сил опустилась на тротуар и посмотрела на указатель — она была на углу Франклин-стрит и Черч-авеню. Всего в нескольких кварталах от дома Тины, подумала она. Но если Тина была в башне, как она могла выжить? Неожиданно рядом с Анной остановился автобус. Анна вошла в салон. Оплачивать проезд водитель не требовал.

Анна сидела в автобусе, обхватив голову руками. Она думала о поднимавшихся по лестнице пожарных, о Тине, о Ребекке. Они все погибли.

Автобус остановился у Вашингтон-сквер-парк, и Анна вышла. Она едва держалась на ногах. В горле у нее пересохло, ноги были стерты в кровь, все тело ломило от боли. Она из последних сил шагала по Уэверли-плейс, пытаясь вспомнить номер дома Тины. Оглядевшись по сторонам, она заметила знакомые перила из кованого железа и, подойдя поближе, посмотрела на табличку с фамилиями жильцов, висевшую справа от двери. Амато, Кравиц, О’Рорк, Форстер… Форстер, Форстер, радостно повторила Анна и нажала кнопку. Но как Тина могла открыть дверь? Анна не отрывала палец от кнопки, словно ее звонок мог вернуть Тину к жизни. Тишина. По грязным, покрытым пылью и сажей щекам Анны катились слезы.

И вдруг из ниоткуда раздался голос:

— Кто там?

Анна не поверила собственным ушам.

— Слава богу, ты жива, жива, жива! — выкрикнула она.

— А я думала, что ты… — испуганно прошептал голос.

— Открой дверь, — взмолилась Анна, — и убедишься сама.

Писк домофона был лучшим звуком, который в тот день услышала Анна.

— Ты жива, — проговорила Тина, распахивая дверь настежь и сжимая подругу в объятиях. — Будь у меня шампанское, могли бы отпраздновать.

— Мне хватит чашечки кофе, потом еще одной, а потом я приму ванну.

— Что у меня есть, так это кофе, — сказала Тина, провожая Анну в маленькую кухню.

Анна оставляла за собой цепочку серых следов.

Она села за деревянный столик. По телевизору показывали новости, однако звук был выключен.

— Может, это странно, но я не понимаю, что происходит, — заметила она.

Тина включила звук.

— Четверть часа новостей — и будешь знать все, — пообещала она, наливая в кофеварку воду.

Перед Анной мелькали кадры с крушением Южной, а потом и Северной башен.

— Еще один самолет атаковал Пентагон? — спросила она.

— Был и четвертый, — ответила Тина, ставя чашки на стол, — но, похоже, никто не знает наверняка, куда он летел.

— Кто это организовал?

Тина налила ей черного кофе.

— Си-эн-эн говорит об Афганистане и «Аль-Каиде».

Тина села напротив Анны.

— Я думала, это группа религиозных фанатиков, которые хотят захватить власть в Саудовской Аравии.

Анна зашлась кашлем, и во все стороны полетела грязь.

— Тебе плохо? — спросила Тина.

— Сейчас пройдет, — ответила Анна, допивая кофе. — Не возражаешь, если я выключу телевизор? Не могу больше на это смотреть.

— Конечно, выключай.