Лоза Шерена. Братья - [6]

Нежный росток быстро крепчает, становясь коричневым, и ласкавшие тело побеги вдруг врезаются в кожу, оставляя кровавые следы. И хочется кричать, но губы не слушаются, не размыкаются, и горло будто чужое, пересохло, отказываясь исторгнуть даже самый слабый стон.

Льются из глаз слезы, горькие, беспомощные, и не удается, никак, поймать взгляд учителя. А тот лишь поправляет лозу, давая шипам крепче ворваться в тело, разорвать мышцы, добираясь до костей. И единственное, что может Рэми — это выгнуться от боли, едва слышно застонав сквозь зубы.

— Тише, мой мальчик, — сочувственно шепчет Урий, гладя волосы Рэми. — Прости меня… но ему нужна сила.

И в то же время учителя отшвыривает к стенке и чей-то странный, шипящий голос шепчет:

— Он живым нам нужен, идиот!

* * *

Рэми рывком сел на кровати, потирая виски. Несколько дней один и тот же сон, один и тот же кошмар. Мокрые от пота простыни, пробивающая тело дрожь и шумное дыхание… знакомая тень за занавеской.

— Ты стонал во сне, — сказала Варина, стараясь не смотреть на обнаженного до пояса гостя.

Рэми горько усмехнулся, встал с кровати, прошлепал босиком к столику и налил из кувшина воды, залпом осушив чашу.

— Прости, — прошептал он. — Рис не проснулся?

— Рису надо нечто большее, чем стон, чтобы проснуться, — ответила Варина. — Беспокоюсь за тебя. Бледный ты какой-то, тени под глазами, не ешь совсем… Худой стал, смотреть страшно. Что тебя мучает, а, Рэми? Что тревожит… если тот колдун, то я поговорю с братом. И Урий тебя больше пальцем не тронет. Слышишь? Не молчи, мальчик! Ну же!

Рэми одел тунику, затянув ее на талии тонким поясом.

— Урий? — удивился он, вспомнив паршивый сон, как раз за разом шершавые руки колдуна намазывают на тело вонючую мазь, как раз за разом шепчут губы коротышки знакомые слова, и как в глазах Урия то и дело проблескивает страх.

— Не переживай, Варина, — сказал Рэми, целуя женщину в лоб. — Справлюсь…

— Все вы мужчины такие, — чуть было не заплакала она, гладя Рэми по щеке. — Себя не бережете. Вот приедет твоя мать, всыплет тебе… и будет права.

— Варина! — погрозил ей пальцем Рэми, садясь на кровать и быстро натягивая сапоги. — Я не Рис. Из возраста «всыплет» давно вырос. Ты сама себя, родная, накручиваешь. Всего лишь неприятный сон. Новая работа, новые люди, но не более. Привыкну.

— Как знаешь. Иди, мальчик, Гаарс вернулся.

Рэми вновь кивнул, еще раз поцеловал женщину в лоб и прошептал:

— Все хорошо. Ты ведь молишься, правда? — взгляд Варины просветлел. — Значит, все будет хорошо. Боги не слепые, они все видят. Они лучше нас знают.

Быть бы самому в этом уверенным…

Варина покраснела, и вдруг быстрым жестом словила руку Рэми, надевая на его запястье тоненький кожаный браслет.

— Береги себя, мальчик! Чует мое сердце, беда тебя ждет!

Рэми смутился, осторожно отстранился и вышел из спальни. Тоска… проклятая тоска сегодня была особенно сильной.

Натопленная общая зала была освещена лишь неярким светильником на столе. Глава рода, поджарый и всегда спокойный, махнул приветственно Рэми и продолжил есть наваристый суп из баранины.

— Поздно ты, — сказал Рэми, усаживаясь на скамье напротив Гаарса и неохотно принимаясь за суп, что поставила перед ним Варина.

— Тебя искали на празднике, — как бы между прочим сказал глава, когда его сестра скрылась на кухне.

Рэми кивнул, продолжая есть и не подавая виду, что встревожен. Виссавиец, оказывается, упрям, погони ему не хватило. И даже кассийцев не побрезговал попросить… что само по себе удивительно.

— Но не нашли, — быстро добавил Гаарс.

Естественно, не нашли. Если бы нашли, не сидел бы Рэми перед Гаарсом. Не ел бы суп, который казался безвкусным. И уж тем более — не боялся смотреть Гаарсу в глаза.

— Почему молчишь?

— Я должен что-то говорить? — удивился Рэми.

— Поблагодарить, хотя бы.

— Благодарю.

Рэми отодвинул от себя полупустую тарелку. Разные они с Гаарсом, может, даже слишком. И не нравится Рэми ни этот разговор, ни приготовленный для Гаарса маленький мешочек за пазухой.

— Я порасспросил слегка о виссавийце. — Гаарс подхватил ножом кусок мяса, положив его на тарелку. — Поговаривают, что он хочет жениться на кассийке. Это только случайность, друг мой, что кассийка последнее лето провела в том же замке, где ты работал заклинателем?

— Я принес тебе подарок от Урия, — ушел Рэми от ответа.

Гаарс вздрогнул. Кусок мяса вдруг слетел с ножа и упал на тарелку, заляпав стол жирными каплями соуса. Глава рода выругался, облизал испачканные пальцы и быстро, пока Варина не видела, стер соус платком. Глупый. За грязный платок Варина будет злиться больше.

Рэми достал из-за пазухи теплый еще от человеческого тепла мешочек и бросил его на стол. Гаарс кивнул, потянулся за мешочком, но Рэми накрыл его ладонь своей и заметил:

— У каждого из нас свои тайны, не так ли?

— Пусть будет так, — задумчиво ответил Гаарс. — Зря ты, брат.

— Зря ты, брат, — как эхо повторил Рэми, глядя прямо в глаза Гаарсу.

Мужчина отвел взгляд. Красноречиво посмотрел на запястья Рэми, где играли золотистые знаки рода. Усмехнулся.

Сердце Рэми сжалось. Значит, его спокойная жизнь и в самом деле закончилась. Он убрал ладонь и дал Гаарсу забрать мешочек.