Лоза Шерена. Братья - [15]

До вчерашней ночи.

Вчера Мир вновь приснился. Бледный, исхудавший до прозрачности, он уже не звал, лишь смотрел с немым укором. А Рэми упрямо сжимал зубы и отворачивался. Пусть себе корит, вины все равно не было. Мир требовал слишком многого. Полного подчинения. Самоотдачи. А за Рэми стоят его близкие, те, кому он так нужен. И вторая душа… Аши. Полубог, сильный и слабый одновременно. Целитель судеб. Подарок богов и проклятие.

* * *

Я с тобой, Рэми. Мы вместе выбрали, мы вместе ушли… не мучай себя этим выбором.

* * *

Да, Аши был всегда рядом. Укрывал крыльями, поддерживал, шептал что-то, исчезал, когда становилось душно и хотелось одиночества, послушно растворялся в душе, когда нужна была его мудрость и сила. Аши был почти всемогущ. Но подчинялся Рэми безропотно, берег своего носителя так, как никто и никогда не берег… и доверял настолько, что было страшно. Да, Аши мудр, но и одинок. И беспомощен в своем одиночестве. А еще… Рэми это чувствовал — Аши боялся, что носитель его прогонит.

И никогда не пытался взять вверх над носителем.

И никогда не жаловался… никогда не укорял. Принимал решения безропотно, и от этой безропотности становилось еще более стыдно и горько. Тяжелая это ноша — чужая судьба. Судьба всемогущего полубога тяжела особенно. Аши создан богами, чтобы служить Миру. Но служить не хотел. Как его носитель.

Мир — архан.

Мир может прожить сам.

Мать, Лия, Аши — нет. Да и каждый сам решает, кому служить, а кому не служить. Рэми выбрал — прислуживать он не будет. Ни Миру, ни кому-то еще.

Так почему сердце так болит, будто на кусочки режут? Хотя он уже давно решил забыть о Мире и его зове. И о воле богов. О предназначении свободного теперь, счастливого в своей свободе Аши.

И ведь не просто так снятся Рэми эти сны. Этот безумный, до рези в мышцах, полет, этот ласкающий крылья ветер, и радость, бесшабашная, искрящаяся, от которой охота смеяться в голос. И лежать до самого рассвета в влажной от росы траве, глядя в усыпанное звездами небо…

Это Аши. Это его полет. Это его счастье. Его взгляд в далекие звезды. И свободу крылатого друга Рэми никому не отдаст. Тем более разбалованному и излишне уверенному в себе Миру. Тем более кому-то, кто принимает такой дар как нечто должное и у кого уже есть трое телохранителей. Трое! А ему все мало! Тем более тому, кто считает Аши слишком опасным… чтобы тот жил.

Кто-то на улице задорно засмеялся, потом закричал:

— Держись! — и вновь осыпал все вокруг смехом.

Рэми выругался и упустил на пол нож, которым только что резал яблоко. Скатилась по пальцу, капнула на деревянные половицы кровь, всколыхнулся огонь в камине, и стало вдруг на диво тихо. А в этой тишине ударами сердца встревожил стук в ворота.

Со стуком вернулись и звуки: скрежет лопат, счастливый смех, приветственный лай Дины — щенка Рэми, — да треск огня в камине.

Рэми положил яблоко на стол, поднял с пола нож, схватил со стола льняную салфетку и обернул порезанный палец. Неловко набросил на плечи здоровой рукой плащ и выбежал во двор. Крикнула ему приветственно сорока, опустилась на плечо, затрещала на ухо новости, но Рэми стряхнул ее одним движением, не слушая — увидят соседи, как он ладит с диким зверьем, сплетни пойдут.

Пахнуло в лицо морозом, защипало щеки, запершило в носу. Дина, обросшая к зиме серой шерстью, счастливо заверещала. Она все прыгала вокруг, тявкала и била по снегу хвостом, потешно напрашиваясь на ласку. Все так же промокая салфеткой кровоточащий палец, Рэми здоровой рукой погладил собаку меж ушей и быстро направился к воротам по протопанной в сугробах тропинке.

Холодно сегодня. Что хуже — на душе холодно. И тянет в груди дурное предчувствие… только бы с мамой и с Лией в пути ничего не стало… знал же, что самому стоит поехать, привезти их, но Бранше отговаривал. Рэми изгнанник. Дозорные его ищут… дозорные его не так давно ранили, и если бы не Мир и его телохранители…

Впрочем, тот долг Рэми уже отдал.

Сугробов нанесло по самый забор. Расчистить бы, да некогда — завтра родных встречать, а сегодня и прибраться надо, и приготовить, чем с дороги угостить. Хорошо, хоть Варина обещала помочь, сам Рэми обязательно что-нибудь бы забыл. А снег… худющий соседский мальчонка ведь не просто так за забором пляшет и в сторону соседа странно посматривает. Дать ему пару монет, так и снега скоро не будет. И маленькой сестре мальчика будет что вечером пожевать: мать-то их давно Айдэ забрал, отец не просыхает, а просто так брать еду мальчик не хочет, гордый… и Рэми его понимал. Сам ведь таким был.

Вот приедет мама, она быстро мальчонку и словами успокоит, и помощь принять убедит… А пока… Рэми кивнул мальчонке, а тот сразу же помчался к крыльцу, за лопатой.

— Поздновато ты! — улыбнулся Рэми, открывая калитку в воротах.

И осекся: вне обыкновения бледная как снег Варина не ответила, не улыбнулась, а согнувшись, как под тяжестью какой-то ноши, проскользнула в двор и, даже не посмотрев на горячо любимую Дину, чуть ли не побежала к крыльцу.

Рэми прикрикнул на озадаченного щенка, пропустил во двор соседского мальчишку и поспешно вошел в дом. За спиной радостно завизжала Дина, обрадовалась товарищу по играм, и ее визг разбился о глухо закрывшуюся за спиной дверь.