Ловящая время - [19]

— Не хочешь его покормить?

— А можно? — зачем-то спросила я, рассматривая непрошенного гостя. Зверь продолжал недвижно стоять, выщипывая редкую травку у себя под ногами.

— Конечно! Это же обычный местный коакль, так что от морковки он не откажется.

Я пожала плечами, принимая морковь и осторожно подходя к неведомому зверю. Сердце бешено забилось в испуге, но животное медленно подняло голову и, обнюхав предложенный ему деликатес, весело захрумкало морковью. Теперь я чувствовала себя маленькой девочкой, которую привели посмотреть лошадь, и она теперь с испугом и благоговением угощает ее сахаром.

— Может, покатаемся на нем? — неожиданно предложила Клен. Я с сомнением посмотрела на коакля. Вряд ли лесной зверь будет по собственной воле катать человека. Даже такой смирный и добрый, — Я раньше каталась на них. Они ступают неслышно, не бегут — летят. Это тебе не в седле трястись.

— А он позволит?

— Да, — уверенно заявила девушка, подходя к мохнатой туше поближе и ласточкой взмывая на ее спину. Коакль словно и не почувствовал Клен, доедая с моей руки остатки моркови, — Садись.

— А лагерь? Кто-то же должен следить за ним, — вспомнила я.

— Успокойся, парни скоро вернуться, они за дровами пошли для завтрака. А лагерь никто не тронет — он охраняется защитным куполом. Главное знать, каким ключевым словом пользуется маг при его натяжении. А ключевое слово знаю только я и Ирсиан.

— Уговорила, — вздохнула я, — только как я залезу на него?

Девушка слегка стукнула пятками бока коакля, заставляя его лечь на землю. Умный зверь повиновался, растягиваясь на земле. Теперь он напомнил мне верблюда, только без горбов. Я осторожно села впереди Клен, почти у самой шеи зверя. Девушка тихонько щелкнула языком, и коакль плавно поднялся с земли. При этом я чуть снова не заорала, не зная, за что мне держаться.

— Держись за шерсть. Она у него густая и длинная, не вырвешь, — подсказала девушка, — ну, поехали!

Зверь словно понимал каждое слово человека. Он развернулся в сторону леса, осторожно переступая своими длинными лапами и оттолкнувшись, поскакал в лес. Я только судорожно прикусила губу, сильней вцепляясь в густой волосяной покров. И только после нескольких толчков поняла, что Клен говорила правду. Коакль словно летел над землей, при каждом касании пружиня на лапах. Мы с веселыми вскриками пронеслись по лесной тропинке. Прямо на нас летели деревья, а под лапами зверя убегала дорога, еще не протоптанная до каменного состояния людьми. Ветер смахивал надоедливые волосы с лица, свистел свою бесконечную песню свободы. Ели стали редеть, уступая место золотистым березам и краснолистным осинкам. В высоте закричала какая-то хищная птица. Коакль, словно совсем не уставал, продолжая нестись по лесу. Клен сзади меня восторженно переливчато закричала. Я подхватила ее клич, разнесшийся по лесу, отражаясь, словно от каждого листа, веточки, травинки. Я чувствовала себя парящей над землей. Теперь мне уже было все равно, что подумает обо мне Клен, и обе мы восторженно кричали, смеялись. Девушка неожиданно вцепилась в меня, звучно чмокая в щеку. Я рассмеялась, и, не оставаясь в долгу, вернула поцелуй. Коакль между тем разогнался, сильно отталкиваясь от земли и перескакивая поваленный ствол дерева. Я только испуганно-весело заорала, чувствуя, как захватывает дух. Ощутила, как теплые солнечные лучи гладят меня по открытым, зудящим ногам, голове, рукам. Необычная лошадка вылетела с разбега на высокий склон и, замедляя с каждым шагом темп, через несколько минут вовсе остановилась.

Я заворожено огляделась. Склон уходил полого прямо к небольшому озерцу с песчаным берегом. Весь он был покрыт зеленой травой вперемешку с жесткими стеблями цветущего чабреца. Маленькие сиреневые цветочки его, собранные в кисточки, издавали сладкий, манящий аромат. Коакль устало осел на землю и я тут же соскочила с его спины вслед за Клен. Девушка быстро скинула свои туфли, бросаясь вниз по склону.

— Мелитриса, пошли, озеро — прелесть! — я с сомнением покосилась на торчащие стебли чабреца, на свои изнеженные ноги горожанки.

"Черт с ними, с ногами! Ведь так хочется просто хоть иногда пройтись по земле!" — подумалось мне. Теперь и я скинула туфли, на бегу хватая Клен за руку. Обе мы бежали к воде, утопая босыми ногами в траве, чувствуя сотни легких уколов и прикосновения земли. Девушка первой забежала в воду, бултыхая ногами и поднимая тучу водяных брызг.

— Я думаю, что можно насобирать здесь чабреца, — предложила я, осторожно садясь на корточки и пробуя воду ладонью.

— Наберем! Чай из чабреца такой вкусный! — восхищенно протянула Клен. Глаза у нее горели, щеки раскраснелись, и вся она выглядела безумной, ненормальной, но жутко довольной. Я вдруг засмеялась, повинуясь какому-то странному, пьянящему чувству безграничной радости, единения с природой и подругой.

— Только никому не рассказывай, что мы с тобой творили, а то нас поймут неправильно! — быстро предупредила я.

— Терт может и не поймет, — беспечно махнула рукой девушка, — а вот Ирсиан и сам не против пошалить и посмеяться. Он — сущий ребенок, такой светлый, наивный.