Ловушка для ящериц - [5]

6

Сад этот, о котором хромой капитан упомянул в письме к друзьям, как о живописном местечке на самом берегу моря, который он случайно обнаружил благодаря высоким корабельным соснам, накренившимся в подветренную сторону, будто вечнозеленые паруса, действительно подступал к самому морю, о торчащие из песка корни тамариска пляжники спотыкались, сбивая босые пальцы в кровь. Основу дендрарию положил в начале прошлого века русский князь, привозивший на пеструю от испанской майолики виллу больную легкими дочь и призрак ее умершей матери.

Конечно, многие из посаженных тогда растений выродились или просто погибли, многие стушевались перед пышной местной зеленью. И когда однажды Мина с Марком набрели на плотную рощу бамбука, то очень удивились, и свернули с привычного маршрута в глубь, как они думали, городского парка, и вышли к странным, похожим на хвостовое оперение гигантского голубя-сизаря растениям. "Nyra fruticans, Нира кус..и..тая, мангр... аль..." - пояснила жестяная табличка, невнятная из-за дождя. Чуть дальше виднелось несколько ротанговых пальм, и Мина направилась туда, простодушно удивляясь, как возможно такое экзотическое изобилие в не самом подходящем климате. Марк что-то такое из-за деревьев отвечал, пытаясь выбраться, - он намеревался найти какой-нибудь съедобный плод, но за шорохом огромных листьев она ни слова не разобрала. И изумилась, когда оперенная, с тонким белым стволом ветка, как срезанная, упала на землю совсем с другой стороны. Поднимая ноги, чтобы не путаться в высокой тонколистой траве, Мина шагнула под следующую пальму и остановилась.

На одном из деревьев, привязанный веревкой к поперечно-полосатому стволу, сидел и специальной ножовкой пилил сухие ветки мальчик. Юноша? В любом случае выглядел он неожиданно: старые голубые джинсы обрезаны настолько коротко, что Мине снизу были отлично видны две ровные половинки, округлые и темно-золотистые, словно гигантский персик. Продолжая что-то рассказывать, сзади подошел Марк и тоже залюбовался, замолчав. "Вот и садовник", - отчетливо произнесла Мина, указывая рукой наверх, но мальчик даже не повернул головы, только почесал плечо, наверное, из-за пыльцы или насекомых, сбросил на землю, не посмотрев, следующую ветку и одним ловким движением переместился за ствол. Мина успела заметить волнистые волосы, тонкую сильную ногу, острую лопатку, перед тем как юный садовник исчез.

"Если бы это было персиковое дерево..." - произнес вслух ее мысль Марк. Мина смотрела себе под ноги, будто искала сорвавшийся плод, но наткнулась взглядом на незаметную в высокой траве табличку "Acoe.........rap..e ..iqh..i". "Хотя, конечно, - продолжил Марк, пытаясь угадать перевод, - подобное бесстыдство в его годы вполне простительно, ведь он прехорошенький и наверняка полагал, что работает здесь один". Еще одна ветка с хлестким шелестом полетела вниз. Снова равнодушно, не быстрее, не медленнее, заработала ножовка, и Мина не решилась спросить название огромного, с торчащими изнутри метелками пальмового куста.

7

Вечером Марк сдержал слово и на десерт привел доктора, к которому испытывал искреннюю и немного поверхностную, по мнению Мины, приязнь; в остальное время года они даже не переписывались. Однако, разглядев позади поднимавшегося по ступеням террасы мужа атлетическую фигуру гостя, она неожиданно для себя обрадовалась и даже привстала навстречу, когда доктор протянул ей пестрый букет. Высокий и смуглый, он нисколько не изменился, и она машинально, как уже не раз, подумала, что хорошо бы записаться к нему на прием. Эту идею перебил Марк пересказом истории бельгийского бизнесмена, которую Мина, в свою очередь, прервала жалобой на утреннюю бесцеремонность мужа. Дело в том, что гость был доктором не обычным, секретным, и Мина в отместку за эту его секретность и чопорность говорила ему двусмысленности, не всегда осознанно. Теперь, глядя мимо широкой крестьянской ступни мужа, покачивающей пляжной сандалией, на тонкие в запястьях, внимательно сложенные руки доктора, она попробовала намекнуть на садистские наклонности Марка и даже приоткрыла в разрезе юбки расцарапанное колено.

В ответ доктор протянул Мине дольку овечьего сыра на сухарике серого хлеба, завернутом в фиолетовый лист салата, прибавив сверху лимон, и она опять удивилась, какие нежные у него руки и абсолютно невыразительное лицо. Возможно, это оттого, что он спит с пожилой посудомойкой из ресторана. Или предусмотрительный Марк ее нарочно обманул?

Мимо террасы прошла хорошенькая хозяйская внучка Катюша, для которой Мина привезла отлитый в форме померанца шоколад в яркой квадратной коробочке. Каждый год она обещала прислать его по почте на Рождество и каждый год забывала об обещании. Странно, но в шесть лет девочка была веселей и общительней, чем теперь, когда выросла настолько, что может, не вставая на цыпочки, достать выключатель уличного освещения. В это время южных сумерек электрический свет ничего не добавляет, и девочка, воспитанная быть экономной, вопросительно на них оглянувшись, выключила фонарь. Стройная, тонконогая, она совсем не похожа на грушеподобную, из-за толстых ляжек переваливающуюся при ходьбе мамашу или чересчур серьезного, чтобы быть нормальным, младшего брата. Правда, правое плечо Кати немного приподнято по сравнению с левым, но скорее это дурная привычка, чем физический порок.