Ловушка для обольстителя - [37]

– Как жаль, что я их не знала. Их – и твоих родителей.

– Нас с твоей мамой объединяло то, что мы оба были единственными детьми и оба рано потеряли родителей. Мой отец умер от сердечного приступа, когда ты была еще младенцем, а мать – от рака, когда ты стала чуть постарше. Родители твоей мамы погибли, разбились на вертолете, еще до того, как ты родилась. Можно подумать, что на нашей семье лежит проклятие.

Возможно, так оно и было. И деньги тут помочь не могли – сколько поколений ни копили бы это богатство.

– Твоя мама так и не оправилась после гибели родителей, – продолжил отец. – Но приступы депрессии мучили ее и до этого. Это было частью ее натуры: она радовалась и веселилась, потом становилась печальной, а потом радовалась снова. Кроме того, она часто поддавалась безумным порывам, делала очень странные вещи.

– Ты не советовал ей обратиться к врачу?

– Нет. Я думал, что, если буду любить ее достаточно сильно, с ней ничего не случится. Я не понимал, что такое депрессия. Возможно, у нее было биполярное расстройство или какая‑то другая болезнь. Не знаю. Она не ходила к психотерапевту, так что диагноз ей никто не поставил.

– И ты не догадывался, что она думает о самоубийстве? – заставила себя спросить Лиззи.

Лицо отца приобрело напряженное выражение.

– Иногда она говорила странные вещи о смерти, о том, что считает ее освобождением. Но я никогда не связывал эти высказывания с ее собственными чувствами. – Он болезненно поморщился. – Я очень сильно ее любил, но иногда с ней было безумно трудно. Чем менее стабильной она становилась, тем больше времени я проводил на работе. – Отец опустил голову. – Но мне следовало быть с ней рядом. Я мог бы ее спасти.

Сердце Лиззи заныло от жалости к отцу, которого она до сих пор не знала, к человеку, мучающемуся чувством вины.

– Ты не мог ее спасти, не зная, как серьезно она больна.

Отец посмотрел на нее.

– Если бы я заставил ее обратиться к врачам, она могла бы быть сейчас жива.

– Но уже нельзя ничего изменить. Можно двигаться только вперед.

– И я хотел бы это сделать. Вместе с тобой. – Он поймал ее взгляд. – Однако должен признать, что, когда ты впервые привела Макса в наш дом, я был поражен тем, как вы казались близки. Я понятия не имел, как быть тебе хорошим отцом, а он, как и ты сама, явно знал, как быть отличным другом. Когда он вошел в твою жизнь, мне стало немного легче.

Лиззи чувствовала, как ее эмоции приходят в полный беспорядок. Ей было трудно дышать.

– Максу пришлось пройти через ужасные вещи, когда он был ребенком. Я была единственной, с кем он мог об этом говорить, а теперь он, наверное, совсем один посреди этого хаоса. Ему трудно довериться людям, даже своим братьям.

– В таком случае, тебе не кажется, что ты нужна ему? Больше, чем когда‑либо раньше?

Да. О боже, да. Ей не следовало оставлять Макса в трудную минуту. Даже если он отказывался верить в ее любовь, она могла просто делать то же, что и всегда.

Быть его другом.

Макс провел в спортзале несколько часов, напряженно выколачивая из боксерской груши призраков своего прошлого.

Почему он не мог забыть о том, как поступала с ним мать? Почему эти воспоминания не отпускали его, прячась в темных уголках сознания? Почему он не может справиться с ними, не может стать сильнее своих монстров?

Макс ударил по груше еще раз, и вдруг его охватило теплое и неясное чувство. Он ощутил чье‑то присутствие за спиной.

Это было бессмертное существо. Дух‑помощник Индейцы племени лакота называли таких созданий «тункасила». Буквально оно переводилось как «дедушка», но так звали любых хранителей, независимо от пола. Духи являлись в разных ипостасях, и Макс знал, что явившийся ему помощник женского пола. Он чувствовал ее нежную, как шепот, энергию.

Это происходило с ним впервые. Раньше духи его не посещали. Но сейчас хранительница была здесь и предлагала ему помощь в борьбе с монстрами, обещая, что он избавится от них навсегда.

Макс повернулся и застыл в изумлении. Хранительница выглядела точь‑в‑точь, как Лиззи: яркие голубые глаза, длинные огненно‑рыжие волосы.

В смятении он помотал головой. Неужели гостья приняла форму Лиззи? Или это леди Ари в повседневной одежде? Может быть, тункасила призвала ее вмешаться?

Макс чувствовал себя словно во сне. Возможно, это и был сон. Возможно, он сейчас вовсе не в спортзале, а лежит дома в кровати.

Странное и прекрасное создание приблизилось, становясь еще больше похожей на Лиззи.

– Прости, что не позвонила, – сказала она. – Но я решила, что ты наверняка здесь.

Макс удивленно моргнул и приказал себе собраться. Женщина, стоящая перед ним, вовсе не была бессмертным духом. Она была из плоти и крови. Она была человеком. Она была Лиззи.

Макс призвал на помощь всех духов. Слишком сильно ему хотелось заключить ее в объятия и признаться, каким несчастным он чувствовал себя без нее. Но он стоял, не двигаясь, ощущая, как по лбу стекает пот, так и не сняв боксерские перчатки. Вдруг он притронется к ней, обнимет ее, а монстры все равно не уйдут?

Макс опустил взгляд вниз, чтобы посмотреть на ее руку. Кольцо все еще сверкало на пальце, как и его собственное – под левой перчаткой.