Через четыре дня после ее приезда такая возможность была преподнесена ей как на блюдечке.
За завтраком Мелфи обронила, что собирается на целый день в Санта-Маргериту, не объяснив при этом, что ей там нужно. Фрэнк предложил сопровождать ее, но она любезно отклонила его предложение и без дальнейших объяснений отправилась в путь.
Влюбленные остались одни. Конечно, они должны были опасаться любопытства слуг, но никого не было видно.
Фрэнк приказал подать кофе в большой салон, Тесс, свернувшись калачиком на диване, смотрела на огонь в камине. Длинные распущенные волосы падали ей на плечи, обнаженные ноги она подтянула к подбородку. В блузе и шортах она выглядела не старше двадцати лет.
Фрэнк, стоя босиком на холодных каменных плитах, рассматривал новые диски, доставленные в его отсутствие.
— Ты слышала последнюю запись Третьего концерта...
— Фрэнк, я должна с тобой поговорить.
Он посмотрел на нее с неудовольствием, которое испытывают все мужчины при мысли о серьезном разговоре с женщиной. Затем, достав сигарету, уселся в кресло-качалку и в ожидании, когда она заговорит, начал медленно покачиваться в нем.
— Как долго мы уже знакомы, Фрэнк? Неуверенная улыбка появилась на его лице. Естественно, он забыл тот день!
— Прости, но ты же знаешь, что во время отпуска я не обращаю внимания на числа.
— Я хотела спросить: ты вообще знаешь, что в течение двух лет, пяти месяцев и девяти дней я являюсь твоей любовницей?
Польщенный, он поблагодарил ее улыбкой.
— Твоя бухгалтерия надежнее моей. Я и не думал, что прошло уже столько времени.
Легкий налет раздражительности, появившийся на ее лице, дал ему понять, что сейчас Тесс не склонна выслушивать галантные отговорки.
— Что касается любви, то это, с определенной точки зрения, короткий срок, скажем так. Но что касается жизни, то это уже восемьсот девяносто два дня!
Он с удивлением коротко присвистнул, однако не сказал ни слова. В комнате воцарилось молчание. Где-то там, снаружи, раздавалось стрекотание цикад. Тесс, протянув руку, взяла со столика сигарету, прикурила ее, наблюдая за тлеющим кончиком.
— Ты меня любишь, Фрэнк?
— Как же ты молода! — нежно посмотрев на нее, ответил тот.
Она выпустила дым через нос.
— Что будет с нами, с тобой и мной?
Фрэнк перестал раскачиваться.
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что подобная нашей ситуация может быть лишь кратковременной. Не можем же мы бесконечно жить втроем.
— И что, по твоему мнению, я должен делать, дорогая? Я уже женат, и в этом отношении я никогда не лгал тебе.
— А ты когда-нибудь задумывался о том, что мне уже двадцать восемь лет, что меня добиваются другие мужчины и что я, вероятно, когда-нибудь встречу того, кто захочет жениться на мне?
Не отвечая, он пристально посмотрел на нее.
— Бульварные истории хороши в романе, но жить так дальше я не могу!
Невыразимо нежная улыбка скрасила жесткость ее высказываний.
— Продолжай, Тесс. К чему ты клонишь?
— Мне бы хотелось, как имеют обыкновение в театрах говаривать герои-отцы, узнать ваши намерения.
Поднявшись, Фрэнк пересек комнату, чтобы взять трубку. Он медленно и спокойно набивал ее, даже не взглянув на молодую женщину.
— У меня нет никаких намерений, мое сокровище, кроме одного — получить твою любовь.
— Итак, ты спокойно воспринимаешь вероятность потерять меня?
— Нет! — ответил он, не повышая голоса, но так запальчиво, что она даже была вынуждена посмотреть на него. — Нет, эту вероятность я исключаю, потому что если ты любишь меня так же, как я тебя, то нам нечего бояться.
Решив, что разговор исчерпан и он больше ничего не может добавить, Фрэнк подошел к проигрывателю, чтобы поставить пластинку. Но голос Тесс помешал ему это сделать.
— Почему ты не хочешь развестись, чтобы мы могли пожениться, Фрэнк?
Стремительно повернувшись, он подошел к ней. Она, обхватив колени руками, напряженно смотрела на него. Когда он задал встречный вопрос, в его голосе звучало больше любопытства, чем удивления:
— А ты смогла бы быть моей женой?
— Да, — тихо ответила она, — безусловно, это то, чего я больше всего хочу на свете.
После долгого молчания он спросил:
— И какую же роль в своих планах ты отводишь Мелфи?
Гневная вспышка исказила черты Тесс, но она тут же взяла себя в руки.
— Сама я развелась потому, что не любила больше своего мужа. В течение двух лет ты пытаешься убедить меня в своей любви ко мне. Почему же в этом случае ты не можешь развестись?
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Счастье одного всегда немного строится на несчастье другого. Кажется, эту мысль высказал Жюль Ренар.
— И что же?
— Мне кажется, естественнее пожертвовать одним человеком, чем двумя.
— Вот так точка зрения!
Тесс не смогла понять, разозлило это его или он просто констатировал факт. Осторожно она добавила:
— В наше время многие люди разводятся. Все мои друзья прошли через это, некоторые даже несколько раз.
— Об этом не может быть и речи.
— Ты все еще любишь Мелфи?
Он молчал.
— Ты любишь Мелфи так же сильно, как меня?
— Не об этом речь!
— Тогда о чем же, Фрэнк? Я хочу знать это.
— Если ты не против, Тесс, давай оставим эту тему.
— Мне страшно жаль, дорогой, но я решительно настроена узнать, могу ли я рассчитывать на тебя, смогу ли я быть с тобой. Молодость имеет особенность быстро терять свою значимость, и мне бы не хотелось пожертвовать ею для резервной роли.
