Ловушка для дикого сердца - [28]

— Но эта общая тенденция наблюдается повсюду, — напомнил Дерен. — Молодежь из разных отдаленных мест стремится в большие города на материке. Люди хотят получить хорошее образование, найти работу. Это естественно. Макдара рассказывал мне, что раньше здесь жило больше тысячи жителей, а теперь их не насчитывается и сотни.

— Но ведь сто человек — это уже много! — с горечью возразила Эйлин. — И население могло бы увеличиться, если бы Инишбаун располагался не так далеко от материка и если бы к нам приезжали туристы и тратили здесь свои деньги. Как только я увидела вас, то сразу же испугалась, что вы со своей камерой заставите жителей острова снова вспомнить о другой жизни и только спровоцируете их бегство в Голливуд или еще куда-нибудь! — Она несколько нервно рассмеялась. — Но теперь я надеюсь, что вы будете на моей стороне и ваш фильм сможет многое изменить в нашей жизни.

Дерен не ответил и лишь через некоторое время неохотно проговорил:

— Ты похожа на спящую царевну из сказки, моя бедная маленькая Эйлин Ог, которая в одиночестве предается своим мечтам. Но так не может продолжаться бесконечно. Ты должна, наконец, проснуться.

— Я вовсе не сплю! — с негодованием воскликнула она. — Хотя Инишбаун и остров, но это вовсе не означает, что жизнь здесь однообразная и скучная, — быстро, задыхаясь, заговорила Эйлин. — И уж совсем нет ничего сказочного в моем стремлении получить субсидии для рыбаков или заключить контракт на поставку шерсти. А кроме того, мое желание быть рядом с дедом, который стал совсем старым и беспомощным, отнюдь не является порождением какой-нибудь бредовой фантазии.

— Дело вовсе не в твоем дедушке, — мягко сказал он. — И даже не в рыбацких субсидиях, которые должны были якобы оживить сердце умирающего.

Они смогли увидеть берег, к которому шли, только оказавшись на вершине скалы, где внезапно обрывалась тропика. Там внизу, прямо под ними, виднелась коралловая коса, вонзающаяся белым серпом в чистую зеленую воду. Их внезапно охватило странное чувство покоя, безмятежности и одиночества. Словно на всей земле не существовало больше ни людей, ни городов. Ничего. Только ощущение покоя.

— И где же лошади? — усмехнулся Дерен.

— Они должны быть где-то поблизости, — пояснила Эйлин. — Давайте сядем вон там, на скалах, и они обязательно придут. Они ужасно любопытные.

Дерен лениво растянулся на теплой поверхности скалы. Эйлин присела рядом с ним и опустила пальцы в маленькую лужицу в выемке большого плоского камня. Крошечные крабы и мальки испуганно метнулись в стороны.

— При таком освещении твои волосы напоминают по цвету золотистые морские водоросли. А глаза похожи на морские брызги. Если бы у тебя вместо ног был большой плавник, то твои клетчатые брючки вполне бы могли сойти за русалочий хвост.

Эйлин никак не прореагировала на этот полет фантазии. Только чуть позже спросила:

— Вы видите все с точки зрения фотографии и фотографических эффектов. Да?

— Господи! Надеюсь, что нет. — Он приподнялся на локте и вынул из кармана брюк пачку сигарет. Когда он поднес зажженную спичку к сигарете, их глаза на мгновение встретились.

Эйлин вдохнула дым и кашлянула.

— Лошади обязательно почувствуют дым, — сказала она, — и обязательно придут. Подождите немного, и вы увидите!

Дерен взял в руку горсть коралловых крошек, а затем позволил им скатиться с ладони.

— Где же растут эти кораллы? — заинтересовался он. Эйлин пожала плечами:

— Я не знаю. Наверное, за несколько миль от берега, где-нибудь в теплых водах Гольфстрима. Во время шторма их ветви отрываются, и волны приносят их сюда. Надо спросить об этом Мака. Он знает все на свете о приливах и субтропических течениях.

Она внезапно замолчала, почувствовав какое-то движение на другом конце берега.

— А вот и лошади! — воскликнула Эйлин. Сначала они шли медленно, цокот их копыт заглушал песок и слой коралловой крошки. Всего их было около двадцати, их вел большой черный жеребец. Гнедые, пегие, несколько совершенно белых широкогрудых арабских скакунов; их гривы и хвосты развевались на ветру. Лошади выглядели крепкими и упитанными.

— Чьи они? — с интересом разглядывая лошадей, спросил Дерен.

— Ничьи, они принадлежат всем. Если кому-нибудь хочется прокатиться, то мы идем и ловим лошадь. В общем-то они почти дикие, но седока все же слушаются. Однако мы не так уж часто ими и пользуемся. Их стали разводить на острове несколько лет назад, пытались продавать, но особой выгоды это не принесло. Каждый год мы возим нескольких из них на выставку в Данморе.

— А чем же они питаются?

— О, им вполне хватает подножного корма. Мак говорит, что трава здесь очень хорошая из-за мягкого и влажного климата и из-за йода в морском воздухе. Вы, вероятно, уже заметили, что некоторые из них довольно упитанные.

Лошади подошли ближе и, когда до Эйлин и Дерена оставалось меньше пятидесяти ярдов, остановились. Большой черный жеребец встал как вкопанный, поднял голову вверх. Было видно, как задрожали его ноздри, — он принюхивался. Затем вдруг громко заржал и бросился вперед. Вероятно, это был боевой клич, которым он призывал остальных лошадей последовать его примеру. И они последовали. Весь табун мчался прямо на Эйлин и Дерена. Дерен проворно вскочил на ноги и закричал: