Ловушка для девственницы - [71]

— Огромное вам спасибо, мистер Страуберг, — искренне сказал я. — Вы прояснили для меня множество темных мест в этой истории.

— Не стоит благодарности, мистер Холман, ведь я сделал это и ради собственной выгоды, — устало возразил он. — У вас есть еще вопросы ко мне?

— Где живет сейчас Майк?

— Они с Монахэном обитают на уединенной вилле недалеко от каньона. Сложно объяснить, как туда проехать… Я, пожалуй, нарисую вам карту.

— Очень любезно с вашей стороны, — кивнул я. — А как эта парочка выглядит?

— Майк — парень высокого роста с приятным лицом. У него светлые волосы и голубые глаза. Шон — пониже, со смуглой кожей. — Страуберг снова замялся. — Должен вас предупредить, мистер Холман, что они — весьма невоздержанные ребята и вполне могут применить силу.

— Догадываюсь. Буду вести себя осторожно, — пообещал я. — Спасибо.

— Не за что! Сейчас я нарисую вам, как к ним попасть. — Страуберг встал и направился в другую комнату, а я получил, наконец, возможность заняться своим коктейлем вплотную.

Вскоре хозяин вернулся и подал мне небольшой листок бумаги. Я бегло просмотрел карту и сунул ее в бумажник.

— Вы меня очень обяжете, мистер Холман, — начал Страуберг, протягивая свою визитную карточку, — если будете по мере возможности держать меня в курсе дел. Когда узнаете что-нибудь важное, позвоните по этому телефону. Если я в тот момент буду отсутствовать, мне обязательно передадут.

— Согласен, — кивнул я и поднялся, собираясь уходить. Страуберг с интересом смотрел на меня.

— Скажите, — неожиданно спросил он, — а вы полностью доверяете вашему клиенту?

— Мистеру Джорджу Блюму? — рассмеялся я. — Не далее как сегодня утром я сказал ему о двух ступенях лжи. Первая — очевидна, и Блюм ее не скрывает, поэтому на такую ложь можно не обращать внимания, особенно, если знаешь правду. А вторая находится глубоко внутри под черепной коробкой мистера Блюма и касается его истинной сущности. Это надо учитывать!

— Неплохо, — улыбнулся Страуберг. — Когда мистер Линдерман служил ширмой для своего сына, многие считали, что он просто ухаживает за мисс Фалез. И однажды в контору позвонил Блюм. Линдермана не было, поэтому разговаривать пришлось мне. Он интересовался, не захочет ли мистер Линдерман выделять средства на новый фильм с участием Флер. Фильм мог бы стать началом ее победного возвращения на экран. Я пообещал передать все Линдерману по приезде и проинформировать мистера Блюма о принятом решении, — Страуберг в упор взглянул на меня. — А сейчас я хочу спросить у вас, знает ли Блюм истинное положение дел?

— Возможно, — уклончиво ответил я. — Может быть, с моей помощью он надеется раздобыть что-нибудь и о Линдермане, чтобы шантажировать последнего с целью получения денег на фильм с участием Флер.

— А как бы вы поступили, если бы узнали, что ваш клиент использует вас для сбора компромата на другого потенциального клиента? — в глазах Страуберга заметен был неприкрытый интерес. — Ведь ваша репутация в Голливуде довольно высока…

— Что вы хотите этим сказать, мистер Страуберг? — фальшиво удивился я.

— Я предлагаю вам отказаться от мистера Блюма как от клиента, — твердо произнес он. — Вы имеете все основания сделать это.

— А как же наше расследование?

— Мое слово надежно, мистер Холман, и вы можете убедиться в этом, если наведете нужные справки. Я предлагаю вам и дальше выполнять то же самое задание, но сведения доставлять уже мне, а не Блюму. За это я готов уплатить сумму, которую вы сами назовете.

— А что вы будете делать с этими компрометирующими материалами против мистера Линдермана? — поинтересовался я.

— Уничтожу, разумеется!

— А как насчет Майка?

— Этот негодяй получит то, что заслужит, если опять во что-нибудь влезет. Я больше не собираюсь его защищать и даже, наоборот, позабочусь, чтобы на него было, наконец, заведено уголовное дело. Он заслужил!

— Я подумаю над вашим предложением, мистер Страуберг, — вежливо ответил я. — Полагаю, мы с вами найдем общий язык.

— Очень надеюсь на это, — сердечно произнес он. — Рад, что наша беседа оказалась такой плодотворной.

Я спускался на лифте, мучимый одним вопросом: возможна ли в наше время такая преданная дружба, такое глубокое проникновение во все тайны между патроном и его подчиненным, как это происходит у Страуберга и Линдермана? Что-то тут явно было не так, и я решил попытаться выяснить, что же именно.

На первом этаже было безлюдно. Портье безучастно сидел за своей конторкой, и у меня мелькнула мысль о том, что даже какая-нибудь случайно залетевшая муха была бы для него приятным разнообразием. Но я, как человек щедрый и корыстолюбивый, направился к конторке сам.

— Чем могу служить, мистер Холман? — портье искренне обрадовался моему появлению.

— Думаю, вы — человек отзывчивый, — мягко произнес я. — И к тому же ваша работа — это прежде всего оказание услуг. Вот я и прошу всего лишь об одной маленькой услуге.

Его лицо сразу стало настороженным.

— Все зависит от характера услуги, мистер Холман, — голос его был профессионально бесстрастным.

— Все дело в том, что один из моих приятелей — жуткий спорщик по натуре, причем, он пытается спорить со мной по любому поводу, — объяснил я. — Вот и буквально на днях мы заключили пари о том, кто же владеет этим зданием. — Говоря это, я между делом извлек из бумажника банкноту в десять долларов. Глаза портье оставались по-прежнему безучастными, и, лишь когда я прибавил к десятке еще одну, в них появился слабый огонек интереса. Чтобы не дать огоньку погаснуть, я прибавил еще пятерку. — Так вот, меня все же интересует, выиграл я или проиграл?