Ловушка для девственницы - [69]

— На этот раз не откажусь, — согласился я. — Виски со льдом, пожалуйста.

Страуберг вернулся со стаканами, отдал один мне и снова опустился в кресло.

— А теперь остановитесь подробнее, если можно, на темных местах, мистер Холман, — попросил он, когда мы сделали по хорошему глотку.

— Даже не знаю, с чего начать, — усмехнулся я. — Ну вот, хотя бы: не совсем понятно, почему Флер так неожиданно решила провести какое-то время вдали от дома и в одиночестве? Кто был тот неизвестный, что докучал ей звонками ежедневно в течение пары месяцев после ее возвращения? Он же позвонил мисс Фалез в тот злополучный вечер, когда она бросилась со скалы. И самое главное: как фотограф оказался на вершине в нужный момент?

— Да, картина получается весьма темной и непонятной, — согласился со мною Страуберг с таким видом, будто только что сделал великое открытие. — Скажите, мистер Холман, а что вам известно об отношениях Флер с мистером Линдерманом?

— Практически ничего, — пожал я плечами. — Есть кое-какие версии касательно того, что Линдерман воспользовался моментом, когда мисс Фалез перестал звонить таинственный абонент, и принял ее под свою опеку, — произнося эти слова, я пристально глядел в глаза Страубергу. — Но, когда Флер узнала, что для него она — лишь красивая кукла и к тому же средство достижения престижа в голливудском бомонде, она порвала с мистером Линдерманом.

На губах моего собеседника появилась многозначительная улыбка.

— Вы представляете себе, что такое ширма, мистер Холман?

— Естественно, — буркнул я. — Это такая раздвижная штуковина в спальнях тех девушек, которым мама не разрешает раздеваться при мужчинах.

Страуберг громко расхохотался.

— У вас неплохое чувство юмора, мистер Холман! Но я имел в виду ту ширму, которая в обществе скрывает от любопытных взоров то, что не хотелось бы афишировать.

— В случае с девушками тоже происходит нечто подобное, — не сдавался я. — Вдруг мужчине в комнате не надо бы знать, что на девушке надет бюстгальтер в синюю полоску.

— Вы все еще не поняли меня, мистер Холман, — снисходительно усмехнулся Страуберг. — Я говорю о ширме, в роли которой выступает человек. Например, если вдруг женатый миллионер решит посетить со своей любовницей клуб, где все его знают, он обязательно возьмет с собой кого-нибудь из друзей-холостяков, чтобы все подумали, что с ним не его девушка…

— А друг-холостяк здесь и есть та самая ширма! — перебил его я. — Вы это хотели сказать?

— Именно так! — кивнул Страуберг. — А теперь я попробую кое о чем предупредить вас. Если вы попытаетесь каким-либо образом предать огласке ту информацию, что я вам собираюсь сообщить, то, уверяю вас, я буду все отрицать! Управляющий подтвердит, что в это самое время у него была со мной деловая беседа, а портье и коридорный поклянутся, что вы и близко здесь не проходили. Понимаете меня?

— Отлично понимаю, — кивнул я. — Вижу, вы в хороших отношениях с персоналом «Уиндзор Армз».

— Не старайтесь это себе объяснить так примитивно, — ухмыльнулся Страуберг. — Просто я — владелец этого здания, и все они работают на меня. Но, полагаю, прелюдия закончилась, и я могу кое-что рассказать вам. Прежде всего примите к сведению, что мистер Линдерман служил лишь ширмой в отношениях Флер Фалез и…

— И кого? — я сгорал от нетерпения.

— …и своего сына Майка, — невозмутимо продолжал он. — Мистер Линдерман из породы отцов, слепо трясущихся над своими великовозрастными отпрысками и не замечающих ничего вокруг. Майк вырос избалованным и жестоким. После его тринадцатилетия я только и делаю, что вытаскиваю его из разного рода неприятностей. Сейчас Майку почти тридцать, а у меня в сейфе лежит толстенная папка, которая содержит свидетельства едва ли о половине всех его конфликтов с законом. Чтобы извлекать Майка из дерьма, в которое он регулярно вляпывался, мне приходилось всячески изворачиваться, давать крупные взятки, а один раз даже солгать на Библии, и сынок мистера Линдермана избежал наказания, которое он вполне заслужил. Естественно, мистер Холман, что я предпринимал такие усилия лишь ради мистера Линдермана. — Страуберг умолк и нахмурился. Потом продолжил: — Но в этот раз неблагодарный сынок впутал в дело и своего любящего папашу. Я решил, что пора прекратить помогать Майку, но считаю себя обязанным оберегать имя и честь старшего мистера Линдермана… Все это началось, когда Майк познакомился с одной блондинкой — личным секретарем известной киноактрисы. Думаю, вы уже догадались, мистер Холман, что речь идет об Арлин Доннер. Надо, кроме всего прочего, хорошо представлять себе Майка: это большой развратник! На женщин он смотрит лишь как на средство удовлетворения своих сексуальных инстинктов. При этом он очень легко нравится женщинам. Но в случае с Арлин Доннер он приложил массу старания, чтобы сблизиться с ней.

— Зачем? — коротко спросил я.

— Его заинтересовала сама мисс Фалез, кинозвезда с трагической судьбой, искавшая уединения от этого мира в одиноком особняке на Малибу. Майк добился, правда, с большим трудом, чтобы Арлин пригласила его туда в один из вечеров, когда ее хозяйка рано уходила спать и принимала снотворное. Арлин заблаговременно отослала повара и служанку по своим комнатам, чтобы без помех уединиться с Майком в гостиной. Потом он напоил девушку до бесчувствия и, когда та свалилась, отправился на поиски мисс Фалез. Это и было настоящей целью его визита. Майк нашел ее в спальне, — мистер Страуберг тяжело вздохнул. — Чтобы правильно оценить случившееся, попытайтесь полнее представить себе натуру Майка Линдермана. Он порочен до глубины души, потому и решился на такое, — Страуберг замялся. — Видите ли, мистер Холман, Майк больше всего на свете гордится своим успехом у женщин. Так что переспать с кинозвездой для него было особым шиком, что ли… Короче, в спальне он увидел, что Флер Фалез спит, отключившись под воздействием снотворного, и… изнасиловал ее. Мисс Фалез была в невменяемом состоянии и почему-то вообразила, что Майк — ее первый муж. Во всяком случае, она в бреду называла его именем погибшего мужа. На следующее утро Майк позвонил ей и, использовав все обаяние, поведал, что это он был тем мужчиной, которого предыдущей ночью актриса приняла за ожившее воспоминание, и что он, Майк, считает ее первого мужа самым счастливым человеком в мире. Мальчишка засыпал Флер комплиментами, и та не устояла, согласившись на свидание с ним. Очевидно, образ мужа заслонил ей все… Через неделю она и уехала, сказав всем, что хочет отдохнуть в одиночестве. На самом же деле…