Ловушка для Буратино - [5]

— Как интересно, — улыбнулась Лика. — А до меня ты с девочками дружил?

— Нет, — честно признался Ромка. — А ты с ребятами?

— Тоже нет. Разве что с Гошей. Упоминание о неведомом Гоше неприятно задело Орешкина.

— Ты с ним в прежней школе училась? Лика звонко рассмеялась.

— В какой школе? Он же старый! Гоше сорок три года. Это папин друг.

— А почему ты его Гошей называешь?

— Его все так зовут. Он очень прикольный. Всегда что-нибудь смешное выдаст. А еще он учит меня управлять яхтой.

— У вас есть яхта?

— У Гоши есть. Он яхтсмен. А яхту назвал «Лика», в мою честь. Знаешь, как классно под парусом ходить. Мы, когда в залив выходим, всегда в пиратов играем. Гоша повязывает голову черной косынкой, а к ноге привязывает деревяшку. Как будто он пират Сильвер. А я изображаю юнгу Джима. Читал «Остров сокровищ»?..

Лика начала с увлечением рассказывать о прогулках на яхте. А Ромке снова захотелось ее поцеловать. Но не в кафе же.

— Пойдем погуляем, — предложил он. Они вышли из кафе и опять углубились в Таврический сад. Сели там на скамейку, недалеко от пруда.

«Сейчас поцелую», — решил Орешкин.

Но как только он потянулся к Ликиной щеке, на дорожке сада показалась тетка с коляской. Ромка резко отпрянул.

— Ты чего? — с удивлением посмотрела на него Лика.

— Ничего, — ответил Ромка. — А этот Гоша тоже изобретатель?

— Нет, он просто папин друг. Они с детства дружат. Как вы с Димой.

Тетка с коляской прошла мимо. Ромка повторил попытку.

— Гаф-гаф-гаф! — раздался лай, и к ребятам подбежал лохматый пекинес.

— Ой, какой хорошенький! — Лика погладила собачку.

«Вот черт!» — с досадой подумал Орешкин.

К скамейке подошел пожилой мужчина.

— Ну-ка, пошли, обормот, — сказал он пекинесу.

— А как зовут этого симпатичного обормота? — спросила Лика.

— Его зовут Даффи, — ответил мужчина и принялся рассказывать о своем любимце. И не умолкал битых полчаса.

Наконец мужчина и Даффи ушли. В саду быстро темнело.

Лика встала со скамейки.

— Мне пора домой, — сказала она. Они вышли из Таврического сада и направились к Ликиному дому.

«Сейчас или никогда», — с отчаянной решимостью подумал Ромка. И, набравшись смелости, спросил:

— Лика, можно я тебя поцелую?

— Ишь ты какой быстрый, — лукаво прищурилась Лика. — Нельзя. Я сама тебя поцелую. После.

— После чего? — не понял Орешкин.

— После дождичка в четверг, — со смехом ответила Лика и скрылась в подъезде.

Глава IV Идея Леши Толстикова

Димка Молодцов чуть не плакал от досады. Какой облом. Стоило ли ждать семь лет, чтобы просидеть все дежурство в четырех стенах.

Поначалу все шло хорошо. Ударная группа понеслась на Сенную площадь, где проходила разборка между двумя бандами. Димка весь извертелся на сиденье «уазика», предвкушая, как сейчас он вместе с оперативниками будет брать бандитов. Но когда они приехали на Сенную, бандитов там и след простыл.

А оставшиеся часы дежурства прошли тихо и мирно. Ни тебе головокружительных погонь, ни тебе яростных перестрелок, ни тебе рукопашных схваток… Питерские бандиты будто нарочно решили досадить Димке. За это время в городе не произошло ни одного происшествия. Ни од-но-го. Ну, если, конечно, не считать разборку на Сенной.

Хотя нет, одно происшествие произошло. С самим Димкой. Когда ударная группа вернулась в Следственное управление, он споткнулся о железяку во дворе и, грохнувшись на асфальт, оцарапал щеку.

В дежурке Миша Малыш и Гена Зоркий Глаз сели играть в шашки; Семеныч завалился на топчан с книжкой; а Димка и отец стали смотреть телевизор.

А по телику — и взрывы, и погони, и перестрелка… Димка смотрел на экран и завистливо вздыхал.

Потом дежурство окончилось, и они с отцом пошли домой.

На другой день Димка и Ромка помирились. И Ромка сразу же спросил:

— Ну как, Димыч?

Димка ждал этого вопроса. Но не мог же он сказать, что — никак.

— Было дело, — туманно ответил Молодцов.

У Орешкина глаза загорелись.

— Расскажи!

— На большой перемене расскажу, — пообещал Димка. (Надо же было еще придумать, что рассказывать.)

На большой перемене друзья отправились в школьный буфет, взяли апельсиновый сок с пирожным и уселись за дальний столик.

Молодцов было открыл рот, чтобы начать рассказ, но тут к столику подошел Леша Толстиков с подносом в руках. Леша взял себе аж пять пирожных и три стакана сока.

— У вас свободно, ребята? — спросил он.

— Занято, — ответил Ромка.

— Приземляйся, Толстый, — милостиво разрешил Димка. За то время, что он сидел с Толстиковым, у них сложились неплохие отношения.

Леша опустился на свободный стул.

— Ух ты, — сразу же заметил он царапину на Димкиной щеке. — На дежурстве, да, Дим?

— Да, — небрежно подтвердил Молодцов. — Бандитская пуля задела.

— Ух ты, — снова сказал Леша. — А как это случилось?

— Сейчас расскажу.

И Димка начал рассказывать. Сначала ему было неловко врать, но затем он постепенно разошелся, и ему самому стало казаться, что все было так, как он рассказывал.

— …Ну, значит, подлетаем мы к Сенной, а там братва друг другу перестрелку устроила.

Отец мне пушку сует: «Держи, Димка, подстрахуешь!» Выскочили мы из машины. «Стоять! — кричим. — Руки вверх!» Бандиты, естественно, деру. Мы за ними. А у них иномарка. Вижу — уходят, гады. Тогда я высунулся в окно и из пистолета по их тачке: бах-бах!..