— Пять? — ответил я, сам сомневаясь в том, сколько.
На вид лет пять. А так может четыре или шесть. У Элизы я не спрашивал, были вопросы поинтереснее.
— Что думаешь делать дальше?
— Да если бы я знал, — ответил, как на духу.
Мужчина кивнул каким-то своим мыслям и снова меня оглядел.
— Хочешь пойти со мной? Легкой жизни не обещаю, но где спать и что есть найдётся.
— Пойду, чего не пойти.
Не, серьезно. Что-то я так и не увидел очередь из крестьян, которые хотят приютить лишний рот. А раз так, то и выбора по сути нет.
— Тогда иди за мной. Здесь я свои дела закончил.
— А как же дядя и мать? Их похоронить надо.
Почему-то мне казалось правильным хотя бы так отдать дань уважения этим людям.
— Их до ночи сожгут. Ждать не буду. — ответил он безэмоционально, констатируя факт.
Сожгут… Пусть так.
— У меня телега осталась. С лошадью. Там ценные вещи есть. — вспомнил я.
— Хм… — задумался он. — Для тебя там что-то дорого?
— Нет.
— Тогда это лишняя морока. Лучше продать.
— Не уверен, что её сейчас купят.
— Верно, — посмотрел он на меня с легким любопытством. — В соседнем селе продадим. Заодно о новости сообщим. Да и награду получить надо.
То, что мужчина не особо заинтересовался телегой я счёл хорошей новостью. Когда вещи складывал, то подумал, что меня и ограбить могут. Поэтому те деньги, которые накопил брат с сестрой, пересыпал в кошель и сейчас его за пазухой таскаю. Ещё и пару рубашек поверх нацепил. Выглядит не очень, но зато скрывает то, что нужно скрыть.
— А как вас звать? — спросил я вдогонку, когда мой новый «опекун» отвернулся и зашагал вдоль забора.
— Зовут? — обернулся он, — Зови меня Сергиус. А тебя как звать, малец?
— Зовите меня Эрано.
— Это твоё настоящее имя?
— Кажется, моя прежняя жизнь закончена, поэтому не вижу смысла оставлять старое имя.
Тем более такое бесячее.
— Эрано так Эрано, — принял он ответ, — Иди за мной. Поможешь донести.
Я и предположить не мог, что именно он собирается нести. То, что Сергиус забрал оружие, кое-какие доспехи и ценности с разбойников — меня не удивило. А когда он принялся отрезать головы… Не рубить, а именно отрезать своим кинжалом, да так сноровисто, что чувствовался в этом большой опыт…
Если бы я позавтракал, меня бы точно стошнило. Самое ужасное было, когда он приказал складывать головы в мешок. Сопоставив слова про награду и отделение верхней части тела от туловища, я догадался, что платят здесь по факту предъявления неоспоримых доказательств.
Ну и мирок…
* * *
С крестьянами прощание вышло коротким. Настолько коротким, что никто и внимания не обратил, когда я ушёл, прихватив с собой телегу. Пару взглядов бросили и всё на этом. Рулить сел Сергиус и справился с этим так ловко, что у меня никаких вопросов к его квалификации не возникало.
Да и возникни, я бы ничего не спросил. То, что моя судьба вроде как решилась и наметились перспективы… Это как поставить галочку в списке дел. Без эмоций, без вовлечения.
Внутри я по прежнему чувствовал опустошение, отдавая себе отчёт, что если хоть немного задумаюсь о случившемся, то моё маленькое тело не выдержит.
Оно и так не выдержало. Стоило залезть в повозку, очутиться в хорошо знакомой обстановке, как я отключился.
* * *
Очнулся от тычка.
— Эрано, проснись, — прозвучал голос где-то рядом. — Вставай давай. Потом отоспишься, мальчик.
— А, что? — дернулся я.
На секунду показалось, что это Горан. Но нет, это был Сергиус. Я посмотрел на него недоуменно, а потом вспомнил. То, что с удовольствием бы позабыл.
— Плохое случается, мальчик. Это не повод уходить в себя и терять бдительность.
Отличный совет. Вот и знания подъехали. Мой бог порадуется, если я ему эту квинтэссенцию мудрости принесу.
Пока я пытался разобраться с нагрянувшими эмоциями, Сергиус отошёл куда-то в сторону. Я выбрался за ним и увидел, что мы остановились рядом с другой повозкой. Почти такая же, как и у нас. Так и не скажешь сразу, лучше или хуже. Потрепанная временем и дорогой, пылью, дождями и грязью.
От изучения увиденного меня отвлекла та, кто сидела на козлах. Девочка. Самая настоящая, лет восьми. Точно бы я при всём желании определить не смог. Она была закутана в рубаху ей не по размеру. Волосы — копна сена, не знавшая расчёски и мыла. А глаза — два угля, стремящихся прожечь меня насквозь.
— Кто это?
На сцене появился третий участник. Тоже ребенок. Мальчик, лет девяти. Крупнее меня раза в два. Грязный, как и девочка, потрепанный жизнью. У него на щеке шрам сверкал, привлекая к себе внимания. Когда я посмотрел на рану, парень коснулся её, нахмурился и глянул на меня исподлобья.
— Это Эрано. Эрано — это Кая и Гермес.
Я вяло помахал им рукой, окончательно запутавшись в происходящем. Какой-то мужик путешествует с детьми, убивает дезертиров… Тех, которые легко убили Горана и захватили село на сотню человек. Вооруженных, обученных и готовых к насилию. А он их перебил, как куропаток.
Отсюда вывод, что если Горан круче обычного человека, те бандиты круче Горана, то Сергиус круче их всех вместе взятых. И вон он зачем-то путешествует в компании двух чумазых детей, которые хоть убей, на него не похожи.
Гермес — он рыжий. Поцелованный солнцем. А ещё запахом пота и отсутствием гигиены поцелованный. Шрам у него свежий, недели две максимум. Видно, что чем-то обработали и швы наложили, но не то, чтобы изящно. Из-за раны его лицо выглядело перекошенным, парень старался не улыбаться, вон как лицо кривит, чтобы боли избежать.