Лотос-блюз - [74]

Я отвел взгляд от дома и улыбнулся Люси.

— Поэтому заходить и пить кофе не будем.

Люси улыбнулась в ответ:

— Жаль. Вдруг получилось бы нечто незабываемое.

Мы уже отъезжали, когда на подъездную дорожку зарулил автомобиль. Я машинально сбросил скорость — интересно, кто это приехал.

Из машины вылез высокий темнокожий парень лет тридцати. Лица за темными очками не разглядеть, но одет он был элегантно, в джинсы и белую рубашку с закатанными рукавами. В руке — синий пиджак. На запястье — браслет из какого-то металла. Как многие американцы, он носил слишком просторную одежду. Почему — для меня загадка.

— Ты его узнаёшь? — спросила Люси.

Я покачал головой. Он был темнее меня, но я невольно отметил, что походка у нас одинаковая. Однажды в начале нашего романа Люси мне ее изобразила.

«Ты ходишь, как ковбой. — Она показала как. — Будто центр тяжести у тебя ненормально низко. Ты на волосок от того, чтобы выглядеть так, будто наложил в штаны».

Последнее она сказала, просто чтобы позлить меня, но с того дня я старался ходить, более-менее выпрямив ноги. Но получается плохо.

Под ложечкой засвербело. Парень, скрывшийся в доме, вероятно, мой сводный брат. Так странно — не узнавать его.

— Ты встречался со своими американскими братьями-сестрами? — спросила Люси.

— Нет, никогда. Мне совершенно неинтересно.

Как бы в подтверждение сказанного я дал газу и поехал прочь. Мы не говорили ни слова, пока не вернулись в гостиницу.

— Завтра двинем в Галвестон? — спросила Люси.

Я потянулся к ней, хотел, чтобы она была совсем рядом. Не мог думать о следующем шаге, о следующей поездке.

Люси увернулась.

— Извини за занудство, но я ужасно устала.

Ей извиняться не за что. Извиняться надо мне. Ведь я только и знай требовал и требовал, ничего не давая взамен. Когда-нибудь, когда эта хренотень закончится, я щедро вознагражу Люси за все тяготы, какие взваливал на нее в жизни.

Я зевнул. Тоже устал. Причем адски.

— Я до того вымотан, что даже возбудиться не способен, — сказал я тоном сухой констатации.

Люси прыснула:

— Зато ты невероятно искренен.

Она скинула туфли и исчезла в туалете. Сам я присел на край кровати. За окном стемнело, шум уличного движения стал тише.

— Здесь, в Хьюстоне, нам осталось выяснить только одно. Завтра с утра, по крайней мере до полудня, этим и займемся. А потом мчимся в Галвестон.

— Чем займемся завтра? — спросила Люси из туалета.

Я достал дневник, который мы спрятали под матрасом.

— Навестим мужа Дженни Вудс.

Вечер сменился ночью, а я все еще лежал без сна в прохладном номере отеля. Со стороны мы пока что выглядели как двое юнцов на каникулах. Ловили акулу на обычную удочку. Любому дураку понятно, что, как только добыча клюнет, мостки, на которых мы стоим, рухнут, а удочка разлетится в щепки.

По дыханию Люси я слышал, что она уснула, и ждал, когда и меня сморит. Ждать пришлось долго. Заснул я не раньше трех. И не стану врать, будто к семи, когда зазвонил будильник, я вполне выспался. Мы собрали вещи, пихнули сумки в машину. А в восемь уже ехали на работу к мужу Дженни Вудс.

Я разыскал его с помощью Эйвор, которая была на удивление любезна, хотя я позвонил ей среди ночи.

«У вас, случайно, нет хьюстонского адреса Сариной подруги Дженни?» — спросил я.

Ткнул, так сказать, пальцем в небо, но, поскольку знал, что Эйвор и Дженни порой контактировали, шанс был. И, как выяснилось, позвонил я не зря. Эйвор сообщила и название фирмы, где работала Дженни, и номер телефона.

«Я знаю, она работает там же, где и ее муж, — сказала Эйвор. — Вдруг вы захотите поговорить и с ним тоже».

Я отметил, что она сказала «работает», а не «работала». Эйвор не знала, что Дженни умерла. Я не стал рассказывать ей о последних событиях, ведь это лишь вызовет массу вопросов. Но был признателен ей за информацию. Заявиться к мужу Дженни Вудс, когда я сам у полиции главный подозреваемый в убийстве, даже для меня чересчур. Но факт остается фактом: я не совершал этого преступления и должен иметь возможность оправдаться.

Фирма располагалась меньше чем в двадцати минутах езды от центра. Еще до половины девятого мы были на месте. Сотрудница, сидевшая за стойкой у входа, сообщила, что Деннис Вудс на месте.

— У вас договоренность на определенное время?

— Нет, — ответил я. — Но я совершенно уверен, что он захочет встретиться с нами. Мы знали его жену.

Конечно, преувеличение говорить, что мы ее знали, но сотрудницы это не касается.

По выражению ее лица я понял, что она в курсе случившегося с Деннисом Вудсом. Когда я упомянул о его жене, она побледнела.

— Будьте добры, присядьте, а я позвоню ему.

Мы сели на самый уродливый и самый неудобный диван в истории и стали ждать. В других обстоятельствах я бы, наверно, рассмеялся, но сейчас без труда сдержался. Взял Люси за руку и ждал. Раньше я никогда так не делал. Даже когда мы были парой. Коротко посовещавшись с самим собой, я решил руку не убирать. За последние дни мы вместе нарушили множество границ. И эта, пожалуй, была наименее опасная из всех.

Лифт тренькнул, двери открылись. Мужчина с проседью в волосах и в небрежно завязанном галстуке шагнул в холл. Судя по его виду, он как минимум неделю глаз не смыкал. К моему удивлению, было ему лет пятьдесят. Дженни Вудс умерла в двадцать семь.