Лось на диване, верветка на печи - [7]
Фламинго отдыхает в деревне, загорает. Не улетает, потому что у него подрезаны крылья (и это совсем не страшно, многим птицам очень часто подрезаются крылья, перья на крыльях потом постепенно отрастут). Фламинго цвета хорошо варенного рака.
Белые цапли, не из городского зоопарка, а природные, заходили в соседней деревне в теплицу с огурцами.
И именно белые цапли, а не серые. К серым цаплям, или, как их еще иногда называют, пепельным, мы давно привыкли.
Серых цапель живет у нас рядом очень много. Они гнездятся на соснах. Такая у цапель на верхушках деревьев колыбель. Ветер раскачивает деревья и их гнезда.
Под соснами, на которых цапли гнездятся, все-все белое. Земля вся в белом помете, и стволы сосен тоже все в помете. На соснах одновременно помет и застывшая смола.
Цапли разлетаются утром, возвращаются вечером с охоты. Видно, как они садятся на гнезда. Соседки-цапли тут же начинают скандалить и кричать.
Понимаешь, что цапли весной вернулись, из-за гвалта. Сначала две-три возвратившиеся после долгой зимовки цапли закричат…
А тут у нас и белые цапли недавно в округе появились. И вот они как раз заходят в теплицы. Мы приезжали на одну такую отважную цаплю посмотреть. К «своей» цапле в «ее» теплицу нас с гордостью провожало полдеревни.
В теплице помидоры подвязаны, огурцы потихоньку зацветают. И цапля между грядок гуляет.
Как правило, эти бесстрашные и любопытные цапли заходили в теплицы, расположенные на окраинах деревень, где всегда есть небольшие ручьи и водоемы.
Пеликана нашли, нам недавно из деревни в соседнем районе позвонили.
У нас живет уже один сбившийся с курса пеликан. Он отбился от стаи, возможно, во время перелета. Его подобрали на озере.
И вот еще один пеликан перелетный объявился. Мы приехали его забирать, а он перелетел уже на другое озеро. И нам долго звонили про него. Мы отслеживали путь странника-пеликана по озерам. Мы надеемся, что он все же добрался до своих.
Кто-то из дачников привозил необычного белого ежа. Альбиноса, и поэтому с красными глазами. И иголочки у этого ежа были белые, все белое. Мы назвали этого ежа — Белоснежка. И живет он у нас вместе с обычными.
Когда мы всех ежей поочередно выносим на прогулку, Белоснежка гуляет в саду по лепесткам белого дикого шиповника.
С Белоснежкой рядом гулял наш еж Аркадий. Это был старый-старый еж. Он пришел к нам в зоопарк, чтоб встретить достойно свою старость.
Ветеринарный врач назначил Аркадию на первое время витамины, и мы не знали, как нам Аркадия уколоть. Во что ежа колоть? Увидев шприц, Аркадий моментально сворачивался в клубок. Мы ждали, когда наш Аркадий развернется.
Кто-то переехал из города в деревню и перевез с собой за компанию верблюда (верблюд живет у нас в соседнем районе).
Едешь себе по дороге, названия населенных пунктов — Ракшино, Каврино, Позолотино, Куялы, и вдруг — бац! — стоит за околицей верблюд.
Недавно мы приезжали смотреть на гуанако. Ее зовут Маруся. Гуанако живет в отдаленной и почти что заброшенной деревне.
Хозяйка Маруси работала зоотехником в зоопарке и пожалела эту Марусю-гуанако, списанную из-за дефекта ноги на кормокухню. Всю жизнь свою на спасение этой хромоногой Маруси отдала. «Замуж, — рассказывает она нам и смеется, — я не вышла!» (И все из-за Маруси!)
И вот эта гуанако Маруся сейчас уже старушка, до сих пор у нее подворачивается эта больная нога. Промаялись они там по задворкам и дачам в родном Питере.
— А теперь я Марусе любимой своей купила дом и сад, — говорит нам хозяйка, и машет, и показывает рукою на сад, и все смеется.
Она вывела нам эту Марусю в поводу. А Маруся у нее избалованная, плюется (и хозяйка об этом предупредила).
— Она, — нам хозяйка ее говорит и все смеется, — когда начнет во рту слюну собирать, вы приготовьтесь!
И мы постоянно готовились. Не улыбались в ответ, а настороженно, с опасением готовились. И эта коварная Маруся все время делала такие слюнособирательные движения, что нас немного нервировало, и мы держались от взбалмошной Маруси подальше.
А влюбленная в свою Марусю хозяйка уговаривала:
— Да вы подходите поближе, вы не бойтесь!
И рядом с домом этой веселой хозяйки гуанако в старой-старой заброшенной деревне была еще река. По берегам росли ирисы там желтые. И синие ирисы, и желтые. Синие дикорастущие ирисы еще называются — касатик.
Вода после дождей берега, нам хозяйка гуанако рассказывала, подтопит, и ирисы, касатики синие, на какое-то время под водой. Подтопленный у берега ирис, но цветущий.
Деревни заброшены, и почему бы на самом-то деле не поселиться с гуанако? Скоро во многих заброшенных и заросших морковником старых деревнях вместо лосей мы будем находить дикобразов, фламинго, гуанако.
В еще одной старой соседней деревне у нас живет, чего скрывать понапрасну, крокодил. (Андрей, правда, не очень хотел, чтобы я разглашала эту новость.)
Крокодилицу Гену ее хозяйка забрала из передвижного зверинца. Из города переехала в деревню, перевезла с собой Гену.
Гена ночует в сарае (утепленном) и гуляет (ну под присмотром хозяйки, конечно) по двору. По деревенской улочке до колодца. По саду.
Из нашей местной поселковой газеты, в незатейливо скромном и даже почти неприметном разделе новостей:
«Ты, главное, пиши о любви» – роман в письмах, долгая тропка в лесу, выложенная километрами писем, которые писали друг другу Марина Москвина и ученица ее литературной студии Юлия Говорова. Шаг за шагом Марина ведет нас дорогой творчества, подсказывая, направляя и поддерживая молодого писателя. Юлия уезжает из Москвы в деревню в Пушкинских Горах и устраивается на работу в зоопарк, где спасают животных, попавших «в переплет». Ее близкими друзьями стали гусь Хиддинк, лось Фагот, лис Василий, аист Самсон, но самое удивительное – она вырастила волчицу, которая приняла ее «в стаю».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Когда второклассница Мариша нашла под качелями сверхсовременный мобильный телефон, она не знала, что через полтора года окажется персонажем фантастической истории. Что бы ты сказал, если бы тебе позвонили и предложили поговорить с собой в будущем? Наверное, решил, что тебя кто-то разыгрывает. Именно так подумала Мариша, когда ответила на странный звонок с незнакомого номера. А вот ее приятель Перцев в восторге! Позвонить самому себе в будущем? Спросить, что будет через одиннадцать лет? Это же какие возможности открываются! Можно заранее узнать, что произойдет, и не наделать ошибок.
Каждому родителю хочется оказаться на месте подростка – уж он тогда бы сделал все правильно! И каждый подросток мечтает оказаться на чьем-нибудь месте, потому что не понимает, где его собственное. Но, как выясняется, жить можно только своей жизнью. И когда это получается, вырастает хороший человек – несмотря на все косяки родителей. Для семей, где есть подростки. И для подростков, которые не понимают, чего от них хотят их родители.
Авторы собирались написать обычную подростковую повесть. Но что-то пошло не так. Во-первых, повестей получилось четыре. Хотя история одна. Во-вторых, у каждой части свой жанр: школьный хоррор, фэнтези, «твердая» фантастика и антиутопия. Наверное, в сумме этот жанр можно назвать словом «пробудизм». Или «про буддизм» – как вам удобнее. В-третьих, чуть ли не каждый читатель в финале видит свое объяснение описанным событиям и свою главную идею. Хотя авторы думали, что все совершенно однозначно. И только одно предсказание сбылось – как обычно, книга Жвалевского и Пастернак читается запоем.
Ранняя беременность может проходить идеально, но без последствий не остается никогда. Кто-то благодаря этой ошибке молодости стремительно взрослеет, кто-то навсегда застывает в детстве. Новая повесть Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак состоит из двух частей. Они очень отличаются по настроению. И если после первой части («Сорок с половиной недель») вы почувствуете грусть и безысходность, не отчаивайтесь: вторая часть добавит вам оптимизма. Тест-читатели по-разному оценивали «Грабли сансары», но фразу «не мог оторваться» повторяли почти все.