Лорд Очарование - [66]

— Министр, он в порядке?

— Да. В ту же минуту, как мы осознали, что здесь опасно, мы его отправили в одну из крепостей Кристиана.

Он проводил ее до порога комнаты, которая была выкрашена в белый и голубой цвета. Заглянув внутрь, Пэн заметила, что Рошфор помрачнел еще больше.

Он не посмотрел на комнату и обратился к ней, уходя.

— Я пришлю Вам кого-нибудь.

Оставшись одна, Пэн закрыла дверь и опустилась на колени, потом откинулась назад. Сложившись вдвое, она зарыдала, вспомнив, как выстрелила из пистолета. Она снова увидела как тело Тристана — Моргана дернулось, когда в него попала пуля, как он повернулся и посмотрел на нее взглядом, полным неверия и боли. Она сжалась, вспомнив, как он упал, а затем невероятной силой воли собрал все силы, чтобы противостоять той ужасной женщине с золотыми волосами.

Смутно, Пэн осознала, что он ей все время говорил чистую правду, и что французской убийцей оказалась женщина. Она всего лишь хотела предотвратить несчастье с королевой и всей страной. Она так доблестно постаралась выбрать долг, а не любовь, что практически не справилась ни с тем, ни с другим. Снова и снова она видела Моргана в агонии. Пэн закрыла свое лицо руками и застонала.

Морган, Морган Сент-Джон, уполномоченный Ее Величества. Не просто уполномоченный, а нечто большее, некто опаснее.

Между приступами ужаса из-за состояния Моргана, Пэн вспомнила еще кое-что: изменения в нем были настоящими. Он ей говорил правду о себе все это время. Он говорил ей, что он не Тристан, а именно Тристан любил ее. Он сказал, что Морган испытывает всего лишь благодарность.

А теперь благодаря ее неверию в него и своему вмешательству, она заставила его ее возненавидеть. Уничтожила ли она в нем всякую привязанность к ней? Ах, почему же она не могла поступать как другие женщины, которые безоговорочно верят тем, кого они любят? Вероятно, она была слишком подозрительной из-за того, что произошло с ней перед тем, как она сбежала на остров Покаяния.

Слезы катились по щекам, и Пэн вытирала их руками, опустившись на пол. Из-за махинаций этого зловредного священника, она предала и причинила боль Тристану. Святая мать, простит ли он ее когда-нибудь? Пэн почувствовала, как жар ее тела уходит из нее, когда она вспомнила ярость Тристана. Такая ужасная, что своей силой она заставила ее просто вылететь из комнаты.

Она ошиблась, но не специально. Конечно, он все поймет, как только успокоится. И она должна будет узнать его заново. Если он ей позволит. Он ничего от нее не хочет в этот момент, а ей придется остаться. Так как у него было ее сердце и даже, если бы она желала, она не могла оставить свое сердце и его.

Да, она останется и будет надеяться, что ярость Моргана достаточно утихнет, чтобы он позволил ей искупить вину. Она чихнула, и стала искать у себя носовой платок. Стук в дверь заставил ее подскочить, и она впустила посудомойщика с кухни. Он принес кувшин с водой и тряпочки для умывания. Поставив их на каминную полку, он указал на гардероб.

— Воистину, леди. Его лордство сказал, что там для Вас есть одежда. — Робко улыбнувшись, он поклонился и выбежал из комнаты.

Волнуясь за Моргана, она схватила корсаж и платье, которые ей попались под руку. Она быстро их надела, они были белые с вкраплением серебра. Узкие нарукавники и лиф доставили ей немало хлопот.

Она нашла обувь, но вся она была слишком велика и она надела свои сапоги для верховой езды. Она почти втрое завернулась в платье, пока не нашла юбку из тонкого полотна, которая хоть как-то подошла. Чтобы не замерзнуть, она надела подходящую накидку, черную, украшенную жемчугом и черным янтарем, когда еще один стук возвестил о прибытии человека по имени Кристиан де Риверс.

— С ним все в порядке?

— Да, госпожа, он отдыхает. — Он подвел ее к табурету возле остывшего камина. — Мне пришлось влить ему в глотку сонное зелье, такое он упрямое бедствие. Так что теперь, когда мои люди и Рошфор рыщут по этой местности, настало время нам поговорить.

Объяснитесь, госпожа Фэйрфакс. Почему Вы чуть было не убили моего милого ворона?

Пэн снова посмотрела на него.

— Я Вас умоляю, милорд. С чего это мне Вам объяснять?

— Боже, леди, да потому, что я почти убил себя, воспитывая этого парня, а Вы за несколько дней испортили большую часть моих достижений. — Он замолчал и посмотрел на нее прежде, чем тихо сказать. — И потому, что Вы обязаны.

Пэн сузила глаза и посмотрела на человека перед ней. Ее не убедили ни тело, которое выдавало мастерство владения шпагой, не эти горячие фиолетовые глаза, обрамленные длинными ресницами, ни беспощадность слов, которая напомнила ей Моргана в его самом ужасном настроении. Ее убедили его последние слова, произнесенные с уверенностью, — «потому что Вы обязаны». Это была не мольба. Он ждал, что она ответит, как будто и речи быть не могло о том, что она не выполнит его требование. Кто бы ни был это человек, она знала, что у него есть право требовать. Поверив в его власть, Пэн принялась излагать свою историю. Когда она закончила, Кристиан ничего не сказал. Он, казалось, был погружен в созерцание, заставляя ее задуматься, поверил ли он ей. Затем, он вдруг рассмеялся.