Лорд Очарование - [31]

— Поистине, мой милый маленький виклюк, я думаю, что мне нравится этот сжимающийся пион так же сильно, как и моя соблазнительная чародейка, или моя глупая озорница.

Она облизнула губы.

— Ты же не думаешь, что я одержима дьяволом?

— Феей с безумием в крови, возможно, но никак не дьяволом.

Она молчала, когда его рот приблизился к ее, затем подумала кое о чем.

— Ты же не думаешь…

— Иисусе, любовь моя, твои вопросы чертовски несвоевременны.

А потом он поцеловал ее, вбирая ее губы, сминая и открывая их. Волнение наполнило ее, когда Пэн поняла, что получит то, чего хочет, и испугалась, что пропала. И тогда она вышла из угла, прижимаясь своим телом к его и принимая его глубокий поцелуй. Она засунула пальцы под его одежду, ища его грудь. Она гладила его грудь и ощупывала ребра, пока его пальцы в вороте ее платья не отвлекли ее. Сначала они стаскивали, затем рвали, но она была слишком занята своими собственными исследованиями, чтобы заботиться об этом.

— Ты уверена, Гратиана?

Пэн обеими руками освободила его от пояса.

— Снова несвоевременные вопросы.

Он усмехнулся, поднял ее на руки и отнес на кровать. В нетерпении из-за задержки, она успокоилась, только когда поняла, что он собирается снять свою одежду. Она следила за каждым движением, каждой частичкой ткани, каждым дюймом гладкого тела, каждой веной, пробегающей по мускулам.

Краснея от смущения, она тем не менее смотрела на него, побуждаемая своей недавно обнаруженной любовью. Один раз он нагнулся, чтобы поднять свои короткие штаны с пола, демонстрируя одну из немногих округлых частей своего тела. Пэн пообещала себе, что дотронется до него там, скоро. Затем он выпрямился, повернулся к ней, и она увидела, белый шрам на его бедре около паха.

Толчок страха поразил ее, когда она поняла, что он был сделан кончиком клинка, но затем ее пристальный взгляд устремился к его бедрам, и она забыла про шрам. Последний кусочек его одежды исчез. Она заколебалась, а потом протянула к нему руки. Он подошел к ней, окружив ее горячей, твердой мужской плотью.

Ее платье развязалось, когда он исследовал ее своими руками. Его ладонь накрыла ее грудь. Если бы она не была настолько взволнована, то обеспокоилась бы, что он может счесть ее недостаточно совершенной. Но это быстро прошло, когда он пробормотал что-то нежное и поцеловал ее сосок. Она почти подпрыгнула на кровати от силы возбуждения, вызванного его губами.

Когда же он начал сосать его, она запустила пальцы в его волосы и прижалась к нему. Ее сосок продвинулся глубже в его рот. Она гладила его вверх и вниз по спине, массируя его ягодицы. Он двинулся к другой груди, и ее желание взлетело на еще более высокую вершину.

Она нуждалась в чем-то большем. Обезумевшая, она исследовала его тело, царапая его бедра ногтями, затем скользнула ладонями вверх. Ее руки снова нашли его бедра, а затем его естество. Она убрала руку, но он зашептал ей о своей любви и жажде. Море жара, море жажды.

Наконец, Пэн ответила на его шепот и начала поглаживать его. Каждое движение приносило еще больше жара и жажды, и наполняло еще большей напряженностью. Она была так смущена своим открытием и его силой, что даже не испугалась, когда он прижал руку между ее ногами.

Когда он прикасался к ней, чудесная боль нарастала и нарастала. Вперед и вперед, они подгоняли друг друга, пока Пэн не поняла, что вот-вот разлетится на сверкающие частицы. Когда он передвинулся, Пен на мгновение встревожилась, но он успокоил ее, устроившись между ее ног. Целуя ее груди, он продолжал свои ласки.

Она снова потянулась к нему, но он не позволил ей. Открыв ее, он слегка коснулся ее своей плотью. Она вскинулась, но он успокоил ее просительным поцелуем. Пэн ответила на просьбу и приподняла бедра. Он снова что-то прошептал, и она повиновалась ему, замерев под ним. Она чувствовала себя такой набухшей и такой полной желания.

Это было истинным безумием, и она нуждалась в облегчении. Когда он начал медленно входить в нее, Пэн, наконец, поняла, как можно получить облегчение от своей муки, и шире раздвинула ноги. Она почувствовала резкую острую боль, когда Тристан вонзился в нее. Она с трудом задышала и стиснула зубы, когда он опустился на нее.

Помощь пришла, когда он стал касаться ее сосков и сосать их. К тому времени, когда он начал двигаться, она была более чем готова. Его рука скользнула вниз к ее сердцевине и потерла ее, добиваясь еще большего взрыва безумия. Ее ладони гладили его руки и спину. Она проложила дорожку поцелуев через его шею к плечу и вонзила ногти в его ягодицы.

От ощущения ее зубов и ногтей он стонал и врывался в нее все сильнее. Пэн впилась пальцами в его плоть, выше подняла бедра и раздвинула ноги так широко, как смогла, и тем не менее не могла достичь желаемого. Ей хотелось кричать от неудовлетворенности.

Внезапно он погладил ее в том сводящем с ума местечке, а затем резко вошел в нее. Она пронзительно закричала и вспыхнула. Сквозь пелену разрядки она слышала его стон, и чувствовала его ритмичные толчки — столь сильные, что они чуть не сломали кровать. Он погрузился в нее еще один последний раз, пока она задыхалась и трепетала под ним. И они оба упали в изнеможении, тяжело дыша, ослабевшие и пресыщенные.