Лорд Хорнблауэр - [56]

Но в любом случае, Руан ждет нового хозяина. Бригада милиции в состоянии проделать путь к городу по раскисшей дороге, а он и герцог Ангулемский могут последовать за ней в экипажах. Вступление в город стоит сделать как можно более зрелищным: столица Нормандии — это не какой-нибудь захудалый городишко, а за ним лежит Париж — волнующий и загадочный. К нему пришла новая идея. В восточной Франции союзные монархи каждые несколько дней совершают торжественный въезд в какой-нибудь захваченный город. У него же есть возможность доставить Ангулема в Руан в еще более зрелищной манере, продемонстрировав, в тоже самое время, как далеко простирается английское морское могущество, заодно напомнив всем, что именно английский флот был силой, свершившей перелом в войне. Ветер дул с запада, имелись некоторые сомнения по поводу фазы прилива, но можно подождать, пока он не станет благоприятным.

— Капитан Ховард, — бросил он, — распорядитесь, чтобы «Флейм» и «Порта Коэльи» были готовы к выходу. Я беру герцога и герцогиню и отправляюсь в Руан по воде. Вместе со всей их свитой, да, Барбара тоже едет. Предупредите капитанов, чтобы они позаботились об их приеме и размещении. Пришлите ко мне Хоу, чтобы обговорить детали. Полковник Доббс, как вы посмотрите на небольшую прогулку под парусом?

На следующее утро, когда все они собрались на квартер-деке «Порта Коэльи»: мужчины в сверкающих мундирах, женщины в роскошных платьях, все это выглядело именно как увеселительная прогулка. «Порта Коэльи» уже отверповалась от причала, с которого все погрузились на нее, и Фримену оставалось только по знаку Хорнблауэра отдать приказы ставить паруса и поднять якорь, чтобы направиться вверх по широкому эстуарию. Солнце ярко светило, обещая теплую весну, легкие волны играли, поблескивая в его лучах. Внизу, под палубой, насколько Хорнблауэр мог судить по доносившимся оттуда звукам, продолжались суета и хлопоты — там еще старались приспособить все к приему высокого общества, но здесь, наверху, царили смех и воодушевление. Просто божественно было снова ощутить палубу под ногами, чувствовать щекой ветер, видеть за кормой «Флейм», идущий за ними в кильватер под косыми парусами, и знать, что наверху развеваются георгиевский флаг и его собственный вымпел, пусть даже по соседству с бело-золотым знаменем Бурбонов.

Он встретился взглядом с Барбарой и улыбнулся ей. Герцог и герцогиня снизошли подойти к нему и завязать разговор. Фарватер проходил у северного берега эстуария. Они миновали Арфлер, обменявшись салютом с расположенными там батареями. Корабли влетели в канал на скорости в добрых восемь узлов, быстрее, чем любой экипаж, однако совершенно очевидно, что когда река станет уже и извилистей, все будет совсем по-другому. Южный берег плавно уклонялся к северу, чтобы встретиться с ним, очертания низменного зеленого берега становились все более определенными, пока корабли, как показалось, в мгновение ока, не вышли из эстуария и не очутились между берегами реки, оставив позади Кильбеф и выйдя на отрезок, ведущий к Кодебеку. По левому берегу простирались зеленые пастбища, с разбросанными там и сям фермами, правый берег был холмистым и поросшим лесом. Руль был переложен, и они пошли круче к ветру. Но ветер, усиливавшийся в теснине между берегами, по-прежнему был благоприятным, и, подгоняемые приливом, они буквально неслись по реке. Прозвучал призыв к обеду, и все собравшиеся сгрудились внизу: женщины жаловались на тесноту и недостаток кавалеров. Чтобы сделать апартаменты их высочеств более просторными, переборки убрали: Хорнблауэр подозревал, что половине команды придется спать на палубе все время, пока герцог и герцогиня пребывают на борту. Герцогская прислуга с помощью корабельных стюардов (первых также пугала обстановка, в которой они оказались, как вторых то общество, которому они прислуживали) начала подносить блюда, но едва начался обед, как пришел Фримен, и прошептал на ухо Хорнблауэр, сидевшему между герцогиней и фрейлиной:

— Виден Кодебек, сэр.

Хорнблауэр распорядился, чтобы ему сообщили, когда это случится. Извинившись перед герцогиней и поклонившись герцогу, Хорнблауэр беспрепятственно выскользнул из комнаты: королевский этикет расписывал даже события корабельной жизни, и морякам дозволялось входить и выходить без излишних церемоний, если этого требовало выполнение их обязанностей. Кодебек находился на пределе видимости, но они быстро приближались к нему, так что через несколько минут в подзорной трубе, которую Хорнблауэр направил на городок, уже не было необходимости. Разрушения, причиненные взрывом, унесшим жизнь Буша, были весьма заметны. От домов остались только стены, возвышавшиеся на шесть-восемь футов над землей, массивное здание церкви выдержало удар, но лишилось большей части крыши и окон. Длинный деревянный причал обратился в руины, рядом с ним над водой виднелись почерневшие остатки нескольких затонувших судов. Над пристанью стояла на походном станке одна единственная двадцатичетырехфунтовая пушка — все, что осталось от осадного парка Кио. Людей было немного: они стояли, палясь на два военных брига, проходящих мимо них по реке.