Лорд Дарси [Магия и смерть. Слишком много волшебников. Новые расследования лорда Дарси] - [15]

Так вот, нас вызвали для того, чтобы мы ответили на простой и очевидный вопрос: кто ответствен за это умерщвление?

Священник и графиня молчали, глядя на лорда Дарси так, словно он — пророк, осененный вдохновением свыше.

— Как вам хорошо известно… прошу прощения, миледи, что называю вещи своими именами… покойный граф вел довольно-таки разгульный образ жизни. Нет. Я бы сказал даже сильнее. Он был сатиром, развратником, человеком сексуально одержимым.

Человек подобного рода, если он потакает своим влечениям, — а покойный граф, без всякого сомнения, именно так и поступал, — почти всегда кончает вполне определенным образом. Если только он не вызывает к себе всеобщего расположения, — а про покойного графа этого никак не скажешь, — обязательно найдется кто-нибудь, ненавидящий его достаточно, чтобы пойти на убийство. Ведь такой человек всегда оставляет за собой след: униженных женщин и оскорбленных мужчин.

И кто-либо из них может его убить.

И кто-то из них так и сделал.

Но нам надо найти того, кто это сделал, и определить степень ее или его вины. В этом и состоит моя задача.

А теперь — каковы факты. Мы знаем, что у Эдуарда была потайная лестница, ведущая прямо в его покои. И это не было большим секретом. Очень многие женщины — и аристократки, и простолюдинки — знали о существовании этой лестницы и знали, как туда попасть. Нижнюю дверь Эдуард оставил незапертой, по лестнице мог подняться кто угодно. Но есть еще один замок — в двери, ведущей в спальню, так что войти к графу можно было только с его согласия, даже если она… или он… смог попасть на лестницу. Милорд граф был вполне защищен.

И вот то, что случилось прошлой ночью. Кстати, у меня есть доказательства, подтверждающие это; к тому же имеются показания лэйрда и леди Дункан. Вскоре я объясню, каким образом получены эти показания.

Primus: Прошлой ночью у леди Дункан было свидание с графом д’Эвро. Она поднялась по лестнице в его комнату, имея при себе маленький пистолет. У нее была связь с Эдуардом, но тот ее оставил. Леди Дункан была в ярости. Однако она пришла к нему снова.

Оказалось, что он пьян — и пребывает в хорошо знакомом вам обоим дурном расположении духа. Леди Дункан умоляла графа, она хотела снова стать его любовницей. Граф был непреклонен. По показаниям леди Дункан, он заявил: «Ты мне не нужна. Ты недостойна даже дышать одним воздухом с ней».

Делая ударение на словах «с ней», я только повторяю леди Дункан.

В ярости и отчаянии она выхватила маленький пистолет, тот самый пистолет, который его убил.

— Но Мэри просто не могла… — судорожно выдохнула графиня.

— Пожалуйста! — Лорд Дарси с силой ударил ладонью по подлокотнику своего кресла. — Миледи, вы выслушаете то, что я собираюсь сказать!

Он знал, что очень рискует. Графиня была хозяйкой и имела полное право воспользоваться своими прерогативами. Но лорд Дарси надеялся на то, что, находясь так долго под влиянием графа д’Эвро, она далеко не сразу отвыкнет безропотно подчиняться мужчине, который на нее кричит. И лорд Дарси оказался прав. Графиня не промолвила больше ни слова.

— Пожалуйста, дочь моя. Подождите, — быстро повернувшись к графине, сказал отец Брайт.

— Прошу прощения, миледи, — продолжал лорд Дарси, словно ничего и не произошло. — Я как раз собирался объяснить, почему я уверен, что леди Дункан никак не могла убить вашего брата. Все дело в платье. Мы уверены, что платье, обнаруженное нами в кладовой Эдуарда, было надето на убийцу. А это платье никоим образом не подходит леди Дункан! У нее для этого платья чересчур… э-э… зрелая фигура.

Она рассказала мне, как все произошло, и по причинам, которые я укажу позднее, я ей верю. Направляя пистолет на вашего брата, она не собиралась в действительности убивать его. Она не намеревалась нажимать на курок. И ваш брат прекрасно это понимал. Размахнувшись, он ударил ее по щеке. Леди Дункан выронила пистолет и в слезах упала на пол. Граф грубо поднял ее за руку и «проводил» вниз по лестнице. Фактически он ее вышвырнул вон.

Леди Дункан в истерике бросилась к мужу.

А затем, когда тому удалось немного ее успокоить, она сообразила, в какую ситуацию попала. Она знала, что лэйрд Дункан — человек извращенный, склонный к насилию, очень сходный в этом отношении с Эдуардом, графом д’Эвро. Сказать правду было просто невозможно, но что-то сказать было надо. И она солгала.

Из рассказа леди Дункан получалось, что Эдуард пригласил ее к себе, чтобы сообщить нечто важное; что это «нечто важное» непосредственно касалось безопасности лэйрда Дункана; что граф сказал: ему известны занятия лэйрда Дункана черной магией и угрожал сообщить об этом церковным властям, если только она не уступит его желаниям; что она сумела вырваться и убежать.

Разумеется, все это было сплошной ложью.

Лорд Дарси развел руками.

— Но лэйрд Дункан поверил каждому слову. Так высоко ценил он себя, что не допускал далее мысли о ее неверности, несмотря на то даже, что уже пять лет находится в полупарализованном состоянии.

— А откуда у вас такая уверенность, что леди Дункан говорила правду? — настороженно спросил отец Брайт.

— Даже оставляя в стороне обстоятельства, связанные с платьем, — между прочим, платья эти граф д’Эвро хранил исключительно для простолюдинок,