Лорд 3 - [46]

Закрыв портал — кстати, время его ещё не закончилось и внешне никак не показывалось, что энергия в нём на исходе — я со своими спутниками отправился в сторону концлагеря. Там уже суетились несколько десятков советских бойцов и командиров. Вместе с ними находились лидеры из среды военнопленных. Почти всех я знал по описаниям, был в курсе их биографий, желаний, надежд. Ещё я обратил внимание на десятки мёртвых тел рядом с воротами и у колючей проволоки недалеко от двух вышек возле них. Выглядели они, мягко говоря, непритязательно. Позже мне стало известно, что это предатели, сотрудничавшие с немецкой лагерной администрацией. Многих убили прямо в бараках или рядом с ними, когда прошёл слух о наступлении Красной Армии и уничтожении охраны. Немногих «везунчиков», кто был самым проворным, прикончили уже возле забору, куда те сбежали в надежде получить защиту у своих хозяев. Увы, увы, предательство всегда карается, рано или поздно.

Мои пленные (бывшие пленные) заняли оборону на юго-западном направлении. Те, кто считался кандидатами в кандидаты на перерождение, попросились под руку красноармейцев, вернее, энкавэдэшникам. Это их я увидел рядом со шталагом триста тринадцать, общающимися с лидерами военнопленных в концлагере. Сотня уже вооружённых бойцов (мои) и двести человек, которые ждали, когда им доставят оружие убитых немцев в городе. Они порывались сами то забрать и если придётся, то голыми руками рвать гитлеровцев, но старший команды, направленной в шталаг майором Телегиным, сумел сдержать их порыв.

Кстати, между десантниками и моими бойцами чуть не случилось кровопролитие. Красноармейцы не сразу узнали, а потом долго не верили, что перед ними находятся не враги. Всё дело в трофейном оружии, которыми освобождённые военнопленные оказались вооружены. Плюс, достаточно приличный вид, контрастирующий на фоне основной части измождённых людей в шталаге, тёплая одежда и белые маскхалаты. Просто чудо, что никто не пострадал в первые минуты.

Спустя часть почти вся правобережная часть Витебска находилась в руках красноармейцев. Им по мере сил помогали мои подчинённые. Я тут, правда, немного скромничаю. На самом деле, именно оборотни и простые люди с амулетами нанесли самые сильные и главные удары. Это они уничтожили охрану шталага, вырезали патрули на окрестных улицах, уничтожили солдат в двух казармах. Здесь пришлось использовать особые амулеты, которые накрыли здания чарами крепкого сна. После такого дюжина моих подчинённых легко прикончила почти две сотни бессознательных врагов. Также мои солдаты захватили самые важные городские объекты. Взяли под контроль или уничтожили все средства связи. Часть немцев были снабжены амулетами подчинения и не по своей воли стали работать на нас. В основном это были старшие офицеры и связисты. Позже они на запросы о шуме боя в городе отвечали, что произошёл бунт в лагере военнопленных, часть которых разбежалась, и сейчас их ловят и расстреливают прямо на улицах. Долго этот обман не проработал, но даже несколько часов отсрочки хватило мне и советским командирам, чтобы укрепить позиции и захватить ключевые для обороны точки. От оборотней, патрулирующих вокруг города и контролирующих дорогу Полоцк-Витебск, трижды приходили сообщения о том, что они перехватывали небольшие немецкие отряды, направляющиеся к нам на огонёк. С этой задачей легко справлялись всего семь оборотней, вооружённых до зубов, и действующих по одиночке, чтобы захватить как можно больше территории. Всего ими было уничтожено около двух взводов врагов, четыре машины и один броневик. Связь шла через соколов, которые постоянно висели в воздухе и высматривали оговоренные сигналы. Увидев такой, они приземлялись рядом с тем, кто его подал, слушали донесение и летели ко мне. Темнота им практически не мешала.

Едва рассвело, как в небе появились два воздушных разведчика. По характерному виду самолётов и верхнему крылу, частично закрывающего кабину, я опознал «хеншелей». Паша говорил, что данные самолёты уже порядком устарели, и используются в основном для разведки и связи. Особенно эти аппараты преуспели в первом.

— Ну, это вы зря, — зло усмехнулся я, посмотрев на них. — Не мешать, я сам с ними разберусь.

Я обратился в сокола и стремительно взмыл в небо. Спустя несколько минут уже находился высоко над вражескими воздушными наблюдателями. Рассчитав всё, я рухнул в пике, разогнался и перекинулся в человека. Первая цель находилась в зоне поражения секунд пять, но мне этого вполне хватило, чтобы дважды использовать боевой амулет с морозными чарами. Первое ледяное копьё угодило в лицо стрелку, успевшему меня увидеть, но и только. Заклинание разнесло половину головы и превратило остатки черепа в кусок кровавого льда. Второе копьё пробило заднее остекление и ударило в шею пилоту, почти отделив голову и превратив ту в кусок льда.

Я опять превратился в сокола и стал набирать высоту. Чуть-чуть испугался, когда в нескольких метрах надо мной и правее пролетели трассы пуль, выпущенных из пулемёта второго самолёта.

«А вот вам и порция новых страшных слухов про людей-птиц, убивающих немецкие самолёты», — промелькнула мысль в моей голове. Воздушные наблюдатели уже не вернутся на свой аэродром, но уверен, что успели передать по рации про меня и мои действия. Ну, а дальше их сообщение расползётся сначала по аэродрому, а потом выйдет за его пределы, медленно и неотвратимо отравляя воинский дух оккупантов, как яд огненного аспида.