Лонгборн - [11]
– За что прикажете браться первым делом, мэм?
Сняв с плиты чайник, экономка кивнула в сторону судомойни:
– Для начала приведем тебя в порядок.
Она плеснула горячей воды в каменную мойку и подлила из бачка холодной, протянула ему обмылок, льняное полотенце и гребешок, сходила за бритвой мистера Хилла и поправила ее на ремне. Рядом с мойкой она оставила еще и ножницы, чтобы он остриг ногти.
Вернувшись на кухню, миссис Хилл с солью отскребла столешницу и, выкладывая на стол хлеб, масло и сыр, слушала, как в судомойне отфыркивается и плещется парень. Давеча около мойки он засучил рукава, а руки – как крученые канаты: ни жиринки, одни кости да жилы. Что и говорить, тяжелые нынче времена, видно, пришлось ему помыкаться, пока был без работы.
Накрыв на стол, экономка села и стала дожидаться. Вскоре он вернулся из судомойни. Голова после мытья еще не просохла, и с волос за ушами капало. Бороды как не бывало, а кожа на ее месте оказалась белой и нежной. Парню было не по себе, в тесноватой кухне он передвигался неловко, то и дело натыкаясь на табуреты и стулья, лохани, утюги и кастрюли. Он, похоже, был из тех мужчин, которым неуютно в четырех стенах.
– Ну, что теперь, мэм?
Миссис Хилл выдвинула из-за кухонного стола стул. Парень смотрел на нее сверху вниз.
– Садись.
Она налила ему чашку чаю, поставила рядом кувшин молока, положила кусок сахара на краешек блюдца. Нарезала хлеб и сыр, принесла из кладовой несколько ломтиков окорока. Она уже разложила все перед ним на столе, а он все смотрел на чашку. Чай так и остался нетронутым. Губы (он то и дело их покусывал) обветрились и потрескались.
Она села против него:
– Ты не любишь чай?
– Нет, я…
– Хочешь молока? – Экономка отодвинулась от стола. – А то у нас есть пиво. Может, выпьешь кружечку?
– Я люблю чай, дело не в том. – Его взгляд тревожно заметался по помещению.
– Так в чем же дело?
– Не заслужил. Сперва нужно заработать.
– Нет, – сказала она, – здесь у нас не так. Здесь надо сначала поесть.
Он поднял на нее ясные глаза.
– Здесь для тебя всегда будет еда. Завтрак, обед и чай. Сначала ешь, потом работаешь, – произнесла она. – Можешь больше не беспокоиться на этот счет.
Тут он улыбнулся, и улыбка совершенно преобразила его: тревоги как не бывало, лицо смягчилось и помолодело. Взяв кусок сахару, он отложил его в сторонку, потом поднял чашку и отхлебнул.
– Чай хорош, – заметил он. – Спасибо.
– Тебе что же, не по вкусу сахар?
– По вкусу. Но не возьму.
Она придвинула поближе тарелку с окороком, глядя, как катается адамово яблоко у него на шее. Взяв нож, она воткнула его в масло и протянула парню. Он намазал маслом хлеб, сверху положил ломоть окорока и кусок сыру, сложил пополам и откусил. Когда он закончил, у нее уже был наготове внушительный клин крыжовенного пирога и жирные желтые сливки в чашке с серебряной ложечкой.
>– Ешь, ешь, – подбодрила она.
Он посмотрел на нее. Потом покачал головой и тихо рассмеялся.
– Что?
– Ничего. Так просто. Спасибо.
Он подцепил ложечкой ягоды и съел. Когда доел первый кусок, миссис Хилл подала второй. А после, решив, что он все еще голоден, просто подвинула к нему блюдо с остатком пирога и велела прикончить.
– Интересно… – начала она, когда он кончиком пальца подобрал с блюда крошки. – Мистер Б. не говорил, где ты работал раньше.
– О, в разных местах.
– Приехал издалека?
– Не так уж. А вообще где я только не был.
– И всегда состоял в услужении?
– Вроде того. И за лошадьми ходил. Лошадей-то я знаю.
– Ну что ж, – помолчав, но так и не дождавшись продолжения, заключила миссис Хилл. – Теперь ты здесь.
– Да.
– И это к лучшему.
– Да, – повторил он. – Спасибо вам, мэм, за прекрасную еду.
– Можешь называть меня «миссис». Надеюсь, тебе здесь понравится. – Миссис Хилл приняла у него опустевшую тарелку и чашку с изящным узором из листьев на донце, поставила их на блюдо из-под пирога и отодвинула свой стул. – Мы тебе рады.
– А все-таки, что теперь, миссис? Что мне поручено делать?
– Ступай обустраивай свое жилье, там, над конюшней.
Он вскочил, утирая рот.
– Там у тебя слышно, когда на церкви бьют часы, – продолжала она. – Приходи к четырем. Будешь прислуживать за ужином вместе с мистером Хиллом.
Он кивнул.
– Ах да… есть у тебя другое платье?
Он оглядел свой просторный длинный жилет, обвислые бриджи и посмотрел на нее с улыбкой. Помотал головой.
– Я подберу тебе что-нибудь.
– Вы очень добры.
– Мистер Б. со временем обмундирует тебя как положено, но тебе понадобится одежка и на каждый день. Нельзя же ходить за лошадьми в ливрее.
– В ливрее?
Миссис Хилл кивнула. Джеймс скривился, и она не сдержала улыбку:
– Ну довольно. А теперь ступай!
После его ухода миссис Хилл с трудом влезла на чердак, пробралась между старыми коваными сундуками, ларями и коробами с надписанными на них давно забытыми девичьими фамилиями или именами мальчиков, отправлявшихся на учебу. Экономка протирала их, смахивала старую паутину, расстегивала пряжки на ремнях и откидывала крышки, вздымая клубы пыли. Извлекая на свет сорочки и ночные рубашки, обладатели которых давным-давно из них выросли, и узкие, вышедшие из моды мужские наряды, она по одному подносила предметы к свету. Прикидывая на глаз размер и оценивая степень обветшания, миссис Хилл невольно вспоминала те времена, когда все это еще носилось, было впору и считалось щегольским.
Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.
ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.