Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [22]

В 90-х годах Россия стала жертвой и очевидцем перераспределения огромных своих богатств. То, что происходило здесь, можно сопоставить по значимости с тем, как если бы Маргарет Тэтчер решила продать всю британскую промышленность, от «Бритиш гэс» до «Бритиш телеком», за очень маленькую часть реальной стоимости горстке магнатов-фаворитов, которые оказывают финансовую поддержку Консервативной партии.

Некоторые из бенефициариев порой, защищая свою деятельность, сравнивали себя самих с промышленными и финансовыми тузами девятнадцатого века, такими, как Джон Д. Рокфеллер, Дж. П. Морган, Корнелиус Вандербильт, которые в конце XIX — начале XX века заработали огромные состояния на нефти, финансах и железных дорогах в Соединенных Штатах. За безжалостную и эксплуататорскую тактику Рокфеллер, Морган и Вандербильт получили прозвище «баронов-разбойников». Тем не менее Ходорковский однажды сказал, что его герой, если бы он был, напоминал бы Джона Д. Рокфеллера — отца-основателя американской нефтяной промышленности и первого в мире миллиардера. Однако для американцев методы Рокфеллера в бизнесе сделались настолько непопулярными, что к концу жизни его считали «самым ненавистным человеком в Америке».

Многие олигархи вызывают у русских людей такую же реакцию. Но справедливости ради надо учесть, что американские бароны-разбойники посвятили свою жизнь созданию гигантских монополий в области нефти, железных дорог и стали из ничего. Современные русские олигархи не могут сказать в свое оправдание то же самое. Очень мало кто из них прокладывал нефтепроводы, строил заводы, монтировал буровые платформы или хотя бы брал на себя необходимый финансовый и коммерческий риск. Лишь немногие создали новое благосостояние и действительно разбирались в той индустрии, которую они прибрали к рукам. Когда Ходорковский приобрел «ЮКОС» и поехал посмотреть одно из его основных предприятий, принимающая сторона была крайне удивлена, узнав, что он никогда раньше не видел нефтяных разработок. Российские олигархи наживали состояние путем манипулирования системой, а также с помощью бесцеремонной тактики и политического покровительства. В то время как бароны-разбойники заново вкладывали свои деньги в свою страну, российские олигархи вывели огромные финансовые потоки из своей страны.

Множественные исследования подтвердили невиданный масштаб личного обогащения за счет концентрации экономической собственности в России. В одном из них указывалось на то, что в 2001 году двенадцать ведущих приватизированных компаний России имели доходы, равные доходам целого федерального бюджета. В шестидесяти четырех крупнейших частных предприятиях всего лишь восемь групп олигархов контролировали 85 процентов прибылей [31].

Но были и альтернативы. Например, бизнесмен Джордж Сорос ратовал за западную помощь России, считая, что она самортизирует деградацию страны. Джеффри Сакс, влиятельный американский экономист и один из главных создателей плана «шоковой терапии», был сторонником очень быстрой приватизации экономики (с этим проектом согласились позже, когда он предложил его Белому Дому). Правительство Ельцина заставило Россию пройти эту самую «шоковую терапию», не считаясь с катастрофическими последствиями. Стоявшие в то время у власти утверждают, что все возможности политического и экономического выхода из социализма несли с собой огромный риск. Но наиглавнейшим желанием Запада было создать уступчивую и покладистую страну, которая бы поставляла дешевую нефть и не пыталась вернуться к прошлой Советской системе. Другие соображения носили вторичный характер.

Западные советники знали, что такую долговременную форму управления, основанную на коррупции и авторитарности, нельзя реформировать за одну ночь, а особенно в стране, где в течение прошедших семидесяти пяти лет наличие частной собственности считалось преступлением. Профессор Майкл Хадсон, финансист и экономист с Уолл-стрит, так высказался по этому поводу: «Разве действительно не было золотой середины? Неужели Россия не имела иного выбора, нежели между „диким капитализмом" с одной стороны и старой советской бюрократией с другой? Обе системы начинают выглядеть подозрительно похожими. Обе характеризуются экономикой черного рынка и соответствующей динамикой экономической поляризации» [33].

Некоторые обозреватели не соглашаются с тем, что появление класса олигархов было неизбежно, другие с тем, что создание экономической элиты оказалось необходимым для быстрого перехода к капитализму. Однако третьи заявляют, что при смене старой коррупционной и некомпетентной командно-административной системы такая смена даже желательна. Впоследствии Березовский, оправдывая свои действия, говорил, что это неизбежный результат капитализма. «Я не знаю ни одного примера, когда бы собственность делилась честным путем, — заявлял он. — Неважно, как именно поделена собственность. Ведь не могут быть счастливы все». Он также признавал, что сделал на приватизации миллиарды и что «Ельцин дал ему шанс стать богатым» [34].

Неизбежные или желательные социальные издержки были для России огромными, так как процесс приватизации в стране стал одной из самых ущербных экономических реформ в современной истории. В 1990-е годы промышленное производство упало примерно на 60 процентов, огромные пласты экономики были уничтожены, а большая часть населения обречена на нищету. Громадные суммы денег, вывезенные из России, были припрятаны на счетах офшорных банков, что многократно усилило экономический кризис 1998 года. Девяностые годы, когда шел процесс, известный под названием «бегство капитала», принесли стране одну из самых серьезных экономических проблем. По словам экономистов из Национального университеты Флориды, «они подорвали налоговую систему страны, увеличили нищету населения, снизили внутренние инвестиции и дестабилизировали финансовые рынки» [35].