Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук - [12]

Как и их древнегреческие прототипы, несколько современных русских олигархов создали свое благосостояние путем политических интриг и эксплуатации слабых мест в российском законодательстве. Понуждаемые жаждой денег и власти, они захватили многое из природного и исторического богатства с помощью манипулирования процессом приватизации в постсоветский период.

Когда Борис Ельцин пришел на смену Михаилу Горбачеву, став в 1991 году президентом, Россия перешла на очередную опасную стадию своей непростой истории. Стало трудно торговать природными ресурсами, усилилась нехватка продуктов питания, банковская система страдала от сильнейшего недостатка ликвидности. Соединенные Штаты (их в России считали главным врагом) радостно наблюдали за событиями. В течение нескольких недель советники из Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка объединились с сильными российскими экономистами-реформаторами, близкими к Кремлю, чтобы убедить Ельцина ввести свободную рыночную экономику, предполагающую массовую приватизацию государственных активов. Это был драматический процесс «ревизии марксизма», идущий с огромной скоростью.

Через три поколения России пришлось пережить вторую Полномасштабную революцию (на этот раз переход от коммунизма к капитализму). «Россия оказалась разрушенной. В конце 1991 года возникли серьезные сомнения, сможет ли она в следующем году прокормить свое население, — говорил Джеймс Коллинз, бывший посол США в России. — Правительство потеряло контроль над деньгами, потому что каждая республика печатала свои. В правительстве Соединенных Штатов кулуарно обсуждалась политика, получившая название «шоковая терапия». Разваливалась целая система, и лучше всех об этом сказал мой предшественник, посол Роберт Страус: „Будто два крестьянина на большом бревне посередине несущейся реки спорят о том, кто же рулит“».

Первая волна приватизации прошла в форме массовой ваучеризации, начавшейся в конце 1992 года, — всего лишь через девять месяцев после вступления Ельцина на пост президента. Всем россиянам были выданы ваучеры на сумму 10 000 рублей (тогда около 30 долларов — эквивалент средней месячной зарплаты). По прошествии времени их можно было обменять на акции либо той компании, где ты работаешь, либо другого государственного предприятия, которое подлежало приватизации. Чтобы приобрести эти ваучеры, граждане должны были заплатить всего 25 рублей за каждый ваучер, что в то время равнялось примерно семи пенсам.

Через четыре месяца, в октябре 1992 года, жители России купили целых 144 миллиона таких ваучеров. Кремль представил эту амбициозную схему таким образом, будто он предлагает каждому долю национального богатства. Президент Ельцин обещал, что процедура приведет к образованию «миллионов собственников, а не горстки миллионеров». Эта прекрасная мечта так и не воплотилась в жизнь. Российские граждане беднели с каждым днем, им часто не платили за работу, многие потеряли свои сбережения во время стремительно растущей инфляции и падения рубля. Кроме того, после семидесяти лет социализма большая часть россиян понятия не имела, что значит владеть собственностью. Для приватизации даже не нашлось русского слова.

Однако было немало людей, которые слишком хорошо поняли, что означает приватизация. Они осознали ценность ваучеров и начали скупать их у населения целыми пачками. Среди тех, кто не упустил случая, оказался и Михаил Ходорковский, который позже сделался богатейшим человеком России. Уличные киоски, продававшие водку и сигареты, начали бойко реализовывать ваучеры. Неподалеку от колхозов и рядом с фабриками появились лотки, скупавшие ваучеры у рабочих. Предприимчивые дельцы ходили по квартирам.

Россия стала гигантской нерегулируемой биржей, где покупатели убеждали продать ваучеры за цену, которая была намного ниже их реальной стоимости. Большинство людей обменяли их на наличные деньги, чтобы оплатить свои повседневные потребности. Кто-то обменял их на бутылку водки или на несколько долларов США. Все это превратилось в прибыльное дело для тех, кто был готов терзать страну, страдающую от страшного кризиса.

Сотни тысяч людей также потеряли свои ваучеры в «накопительных ваучерных фондах». Некоторые фонды представляли собой не что иное, как тайные попытки компаний почти что даром распродать свои собственные акции. Члены старой могущественной элиты КГБ часто предъявляли права на шахты и предприятия посредством так называемых «захватов». Поскольку народ ничего не понимал в акциях и не мог оценить потенциальную стоимость своих ваучеров, он без сожаления расставался с ценными бумагами. Для победителей это означало легкие и большие деньги.

Газетный опрос в июле 1994 года показал, что вместо демократии с долевым владением всего 8 процентов россиян обменяли свои ваучеры на акции предприятий, на которых они работали. Кроме того, поскольку распродаваемые активы резко обесценивались, удачливые покупатели приобрели компании за цену, гораздо меньшую их реальной стоимости. В действительности, на выпущенные 144 миллиона ваучеров были приобретены активы всего лишь на 12 миллиардов долларов. Таким образом, большая часть промышленных и сельскохозяйственных богатств страны была продана за сумму, эквивалентную стоимости одной-единственной британской компании, такой, как «Маркс и Спенсер».