Ломая печати - [113]
Из показаний подсудимого Павола Жьерика.
ВОПРОС. С какой целью над известковой печью был установлен пулемет?
ОТВЕТ. Чтобы в случае нападения партизан со стороны леса печь и территорию, где производились акции, можно было бы защитить огнем. Мне известно, что пулемет был нацелен в сторону леса, как предупредительная мера против нападения. Кроме того, в случае, если бы кто-то из указанных лиц попытался бежать от машины, его можно было бы остановить пулеметным огнем.
ВОПРОС. Расскажите, в каком случае пулемет был использован в подобных целях.
ОТВЕТ. Насколько мне известно, лишь в одном случае, а именно тогда, когда попытались бежать два человека. Они попытались бежать сразу же, как только их доставили на машине к печи для казни. При попытке к бегству они были застрелены в пределах охраняемого объекта.
ВОПРОС. Расскажите конкретно, кто и каким способом застрелил упомянутых мужчин.
ОТВЕТ. Раз я должен дать конкретные показания, придется признать, что в данном случае я тоже стрелял. Я дал пулеметную очередь и тут же увидел, как один из мужчин замертво упал. Одновременно раздалась и автоматная очередь, поскольку и тот, второй мужчина, который пытался бежать, был ранен в ногу, я сам видел, как он захромал. Потом его тоже прикончили, но кто его застрелил, не знаю, поскольку стреляли со всех сторон.
ВОПРОС. Ответьте, каким образом стреляли вы.
ОТВЕТ. Как я уже сказал, я открыл из пулемета огонь по одному убегавшему мужчине, это была короткая очередь, я расстрелял примерно восемь патронов. Увидя, что этот человек лежит, я перестал стрелять. Когда я стрелял по нему, он был примерно в восьмидесяти-ста метрах от меня. При попытке к бегству оба находились метрах в двадцати друг от друга, иными словами, между ними было какое-то расстояние.
ВОПРОС. До сих пор вы заявляли, что были не стрелком, а вторым номером у пулемета. Как же получилось, что вы стреляли?
ОТВЕТ. Ондрей Шиштик и Карол Шиштик отошли от пулемета и смотрели у печи, как проходит казнь. В момент, когда эти двое бросились бежать, Ондрей Шиштик крикнул мне: «Жьерик! Палё! Стреляй, бегут ведь!» Я тут же подскочил к пулемету и открыл огонь. Но до этого я выждал малость, потому что бежавшие были на склоне и мне трудно было взять их на прицел, да и пулемет не был прочно установлен, ведь все происходило на косогоре, а я примостился в ложбинке. Когда они появились на ровном участке, я дал очередь и увидел, как один из мужчин упал наземь. Расстрелял я примерно восемь патронов, знаю это потому, что когда я заряжал обойму, туда вошли не все десять патронов.
ВОПРОС. Сколько мужчин попытались бежать от машины?
ОТВЕТ. Я видел лишь двоих, это уже зафиксировано в моих показаниях. Возможно, их бежало и больше, но я не видел. И стрелял из пулемета я лишь по одному, как я уже показал.
ВОПРОС. Что происходило после того, как вы застрелили этого человека?
ОТВЕТ. Когда стрельба стихла, Потрок и Чудек потащили убитого к печи. Что они потом с ним сделали, не знаю, я не хотел на это смотреть, поскольку был очень взволнован. Но я уверен, что его также бросили в печь и сожгли.
ВОПРОС. Уточните, кто были эти мужчины.
ОТВЕТ. Это были французские партизаны.
ВОПРОС. Откуда вы это знаете?
ОТВЕТ. Когда я возвращался с Горой обратно в Банска Быстрицу, он сказал мне об этом. А точнее, Гора мне сказал так: «Палё, те, что пытались бежать, были французы, но ничего у них не вышло…» Однако при этом он не уточнил, сколько их было, а я его и не спрашивал.
Следствие, показания и сам процесс подтвердили, что пятеро французов погибли в известковой печи некоего Антала в Немецке, в месте, называемом «У пологой долины» и выбранном немцами потому, что рвы под Кремничкой оказались забитыми трупами, кроме того, печь избавляла от необходимости рыть могилы в промерзлой земле. В первый день погиб Эду. Двумя днями позже Бонно, Сертэн, Феррандье и Докур. Трое из них предприняли попытку к бегству. В тюрьму их поместили в один и тот же вечер. Можно предполагать, что и схватили их в один и тот же памятный для солдат французского отряда день. Ведь именно 19 ноября, оказавшись в самом критическом положении, они и разбились на отдельные группы, чтобы пробиться через линию фронта. Двумя неделями позже эти несчастные уже были в банско-быстрицком областном суде. Вопросы, которые возникают и до сих пор, видимо, останутся без ответа. Не ответили на них и эти приговоренные к смерти или к пожизненному заключению гардисты, которые подливали в пламя, пожиравшее тела убитых, асфальт, чтобы дымом и чадом скрыть чудовищное действо. Они же вычистили печь, высыпали пепел в Грон, удостоились новых чинов, похвалы Деффнера и вознаграждения в сумме по четыреста крон на каждого. На берегу остались лишь кучка пепла, обгорелые металлические пуговицы от военной формы и останки человеческих костей.
А что происходило в Кремничке?
После того, что произошло в Немецке, фашисты пришли к выводу, что известковая печь не самый подходящий способ уничтожения врагов, и, хотя земля оставалась промерзшей до основания, они вернулись в Кремничку, казнили и тела просто засыпали снегом.
Григорий Крошин — первый парламентский корреспондент журнала «Крокодил», лауреат литературных премий, автор 10-ти книг сатиры и публицистики, сценариев для киножурнала «Фитиль», радио и ТВ, пьес для эстрады. С августа 1991-го — парламентский обозреватель журналов «Столица» и «Итоги», Радио «Свобода», немецких и американских СМИ. Новую книгу известного журналиста и литератора-сатирика составили его иронические рассказы-мемуары, записки из парламента — о себе и о людях, с которыми свела его журналистская судьба — то забавные, то печальные. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга о Вацлаве Гавеле принадлежит перу Михаэла Жантовского, несколько лет работавшего пресс-секретарем президента Чехии. Однако это не просто воспоминания о знаменитом человеке – Жантовский пишет о жизни Гавела, о его философских взглядах, литературном творчестве и душевных метаниях, о том, как он боролся и как одерживал победы или поражения. Автору удалось создать впечатляющий психологический портрет человека, во многом определявшего судьбу не только Чешской Республики, но и Европы на протяжении многих лет. Книга «Гавел» переведена на множество языков, теперь с ней может познакомиться и российский читатель. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Имя князя Дмитрия Ивановича Шаховского (1861–1939) было широко известно в общественных кругах России рубежа XIX–XX веков. Потомок Рюриковичей, сын боевого гвардейского генерала, внук декабриста, он являлся видным деятелем земского самоуправления, одним из создателей и лидером кадетской партии, депутатом и секретарем Первой Государственной думы, министром Временного правительства, а в годы гражданской войны — активным участником борьбы с большевиками. Д. И. Шаховской — духовный вдохновитель Братства «Приютино», в которое входили замечательные представители русской либеральной интеллигенции — В. И. Вернадский, Ф.
Паша Ангелина — первая в стране женщина, овладевшая искусством вождения трактора. Образ человека нового коммунистического облика тепло и точно нарисован в книге Аркадия Славутского. Написанная простым, ясным языком, без вычурности, она воссоздает подлинную правду о горестях, бедах, подвигах, исканиях, думах и радостях Паши Ангелиной.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.