— До прошлой недели здесь было что-то вроде склада шкафов. Но теперь это ваше владение.
Чувствовался запах свежей краски. На гладком сосновом столе расположился компьютер. Прочую обстановку комнаты составляли пара кабинетных кресел, небольшой приставной столик, полки с пачками писчей бумаги, энциклопедиями и словарями и кассетный магнитофон. Бран сообщил, что окно выходит на заднюю часть сада и небольшую пристройку, где над кухней живет семья Гриффитс.
— Здесь вас никто не будет беспокоить, — добавил он. — Ну как, нравится?
— Восхитительно.
— Отлично. Выпьете чего-нибудь на ночь?
— Если вы не возражаете, я лучше сразу поднимусь к себе. — Наоми печально улыбнулась. — Для протокола: я вам виновато улыбнулась.
Бран затормозил так внезапно, что Наоми врезалась в него. Он протянул руки, чтобы поддержать ее, но она уже восстановила равновесие.
— О, простите, я не знал, что вы так близко. Я просто хотел сказать, как высоко ценю ваше отношение ко мне. Люди обращаются со мной, как будто я фарфоровая ваза.
— Менее всего вы похожи на изделие из китайского фарфора, — заверила Брана Наоми.
Он оперся о дверной проем, закрывая ей проход.
— Наоми, не могли бы вы сделать мне одолжение?
Девушка настороженно посмотрела на Брана.
— Если это в моих силах.
— Только одно. Разрешите мне потрогать ваше лицо. Ощупав его строение, я смогу представить, как вы выглядите.
— Если хотите, — сказала она, преодолевая внутреннее сопротивление.
Бран подошел ближе. Наоми думала только о том, чтобы устоять на ногах. Длинные пальцы художника осторожно двигались по ее бровям и носу, ощупывали щеки, изучали линию подбородка, длину носа, быстро и легко проскользнули по изгибам рта, но всюду, где они прикасались, оставались пылающие следы. Полегчало, только когда он перешел к волосам, пропуская пряди между пальцами.
— Спасибо. А я представлял вас с более короткими и прямыми волосами.
— Они немного вьются, но только на концах. — Наоми боялась шелохнуться, надеясь, что он не понял, насколько его прикосновения взволновали ее.
— Вы смущены, — сказал он, уступая ей дорогу. — Не беспокойтесь, Наоми, я не стану повторять это упражнение. Но не могу поверить, что вы некрасивы. Ваши кости прекрасны.
Когда они вошли в прихожую, она недоверчиво посмотрела на него.
— Довольно странный комплимент.
— От меня — единственно возможный! — Он протянул руку, и она, в неизъяснимом порыве, схватила ее. — Ну что ж, Наоми. — Он загадочно улыбнулся. — Вы благополучно дожили до конца своего первого дня в «Логове Дракона». Как вы думаете, удастся вам выжить в стане врага?
Несмотря на трудность поездки и тяжелое испытание, которое ей устроил Бран Ллевеллин, Наоми не могла уснуть в свою первую ночь в «Логове Дракона». Теперь, когда она познакомилась с художником, чувство вины из-за своей миссии не только усилилось, но к нему прибавилось еще одно, беспокойное и мучительное. Девушка безумно злилась на себя за то, что и ей не удалось уберечься от прославленных мужских чар Брана Ллевеллина. Надо придумать достойную отговорку и сбежать из этого замечательного дома как можно скорее. Но она должна остаться, ради Дианы, ради самого Брана, пыталась она успокоить свою совесть. Но нет. Все ложь, ей просто не хочется уезжать отсюда теперь, когда она познакомилась с Браном. И именно эта мысль не давала ей покоя до рассвета, когда бедняжка, измученная до предела, наконец задремала. Но очень скоро она вновь проснулась. За окном лил дождь, и Черные Горы теперь вполне отвечали своему названию.
Решив, что семь утра — слишком ранний час, чтобы ринуться на поиски завтрака, девушка понежилась в ванне, натянула все те же джинсы и блузку, что и вчера, но замешкалась, выбирая носки. Да, дотошное отношение художника к деталям задело ее. Заправив кровать и проветрив комнату, Наоми спустилась вниз, двигаясь на аромат жареной ветчины, исходивший из двери в углублении под лестницей. Она постучалась и вошла на кухню. Тал и Мейган сидели за чистым длинным столом и доедали весьма существенный завтрак. Наоми виновато улыбнулась.
Увидев ее, супруги вскочили, но смущенная девушка попросила их не беспокоиться.
— Доброе утро. Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я просто не знала, чем заняться.
— Входите, входите, — улыбаясь, приглашала Мейган, а Тал спокойно, но не менее радушно поприветствовал ее. — А вы ранняя пташка. Я только собиралась отнести вам поднос.
Наоми энергично помотала головой.
— Нет, не надо. Не могла бы я поесть здесь? Супруги с сомнением переглянулись.
— Бран сказал, чтобы вам относили завтрак в комнату, — сказал Тал. — Таков уж он, мисс, по утрам далеко не подарок.
— Мне гораздо удобнее спускаться вниз, — твердо заявила Наоми.
Мейган вскочила и начала мыть посуду.
— Ну, раз такое дело… Я поджарю вам ветчины.
— Я никогда не ем на завтрак горячее… — начала было Наоми, — но тут так вкусно пахнет. Ничего, если вы просто положите мне немного ветчины на хлеб?
Большая кухня, даже в это скучное и дождливое утро, источала аромат радушия и тепла. Все подоконники были уставлены цветами, традесканции свисали с крюков, ввинченных в потолочную балку. Вскоре Наоми получила сэндвич из хрустящего хлеба грубого помола с душистой ветчиной и с аппетитом принялась за еду. А Тал поставил поднос и начал поджаривать тосты к яичнице, которую Мейган накрыла серебряной крышкой, чтобы не остыла.
