Логово - [35]

Внезапно ему показалось, что он видит на пыльном подоконнике круглые отпечатки.

Мороз по коже – выражение недостаточно сильное для описания того, что он почувствовал в этот момент.

Но он не застыл в ужасе, а быстро осмотрел коридор в поисках предмета, который мог бы служить оружием. Его взгляд упал на кусок водопроводной трубы, лежащий в углу.

Николай чуть не подпрыгнул, когда услышал совсем рядом тихий голос.

– Дядя Коля, вы не расскажете? А то меня мама заругает.

Обернувшись, Малютин выругался так, как никогда нельзя говорить при детях.

– Ты что, белены объелась, мелкая? А если бы я тебя…

Хорошо, что ружье он оставил внизу, а до трубы ещё не успел дотянуться.

Это была Леночка: шесть лет, с бантиком на почти лысой голове, с родимым пятном в пол-лица, в выгоревшем платье из синтетики, – еще одна из детей подземелья. С бледной землистой кожей, никогда не знавшая нормального неба, нормального солнца и нормальной зелени. А уж про море и говорить было нечего. Бедные, несчастные существа, из-за грехов взрослых лишенные той жизни, какой она могла бы быть у них раньше.

– Они меня дразнят, вот я и ушла, – вдруг сказала она. – Но тут тоже плохо. Гроза за окном.

– Да вижу, что гроза.

За окном действительно непогода разгулялась не на шутку. Молнии били куда-то в крыши далеких черных домов. Но при этом то и дело падал мокрый снег. Сумасшедший климат сумасшедшей Земли.

– Не гроза. – Она надула губки и топнула ножкой. На ее лице появилось совсем не детское раздражение. – А «гроза». Они только смотрят, но все равно страшно. Сейчас они снова появятся. Смотрите!

Она произносила «р» вместо «л», к этому все привыкли. Логопедов тут не было.

– Не гроза, а глаза, – сказала она вдруг гораздо четче. – Вот они.

И показала пальчиком за окно.

Малютин подошел поближе к окну. Вгляделся в темноту. И увидел их. Глаза. У самого стекла. Угольно черные, нечеловеческие. Сверкнула молния, осветив, словно мгновенная фотовспышка, лицо с бледной бугристой кожей, покрытое какими-то неровностями. Да еще у самого стекла болталась на весу растопыренная рука.

Существо свешивалось с крыши, держась ногами (лапами?) за какой-то выступ там, где человеку не за что было бы ухватиться. Длинные узловатые пальцы были похожи на щупальца, а ногти – на когти. Короткие, но острые когти. В приоткрытом рту (пасти?) с трудом помещался ряд неровных зубов.

В этом создании угадывались очертания человека, но вся его фигура была настолько гротескной, будто кто-то размягчил пластилин, а потом вылепил из обычной человеческой фигуры что-то иное.

И оно Николая тоже увидело. Черные, как бездна, зрачки белых глаз следили за ним, пока он пятился прочь от окна.

«Только не бежать. Только не…»

– Что это, дядя Коля? Это опасно? Что это? Я боюсь.

«Если бы ты понимала, ты боялась бы еще сильнее».

– Это ничего. Это просто показалось… – пробормотал он, гладя девочку по голове. – Не хочешь спуститься вниз? Там тебя мама уже заждалась.

А сам уже подталкивал ее к дверям, ведущим на лестницу, стараясь не делать резких движений.

«Стекло прочное, армированное. Но выдержит ли? Только не бежать. Кто бы это ни был, зверь или бывший человек, инстинкт охотника есть у всех, кто питается мясом. Увидев слабость, он нападет. Наоборот, надо казаться больше и выше. И смелее. Тогда удастся выиграть секунды».

Наконец, малютка ушла, что-то бормоча под нос про дядю за окном. Николай услышал ее шаги. Она спускалась на первый этаж. А значит, можно было последовать за ней. Так же тихо и спокойно. Не отводя глаз. От «дяди».

В последний раз биолог встретился взглядом с немигающими глазами существа. Которое явилось сюда, не иначе, прямым экспрессом из Преисподней.

Поворачиваться спиной было нельзя. Поэтому он пятился. И пятился… до самой двери.

Сверкнула молния, и Малютин увидел, что создание начало двигаться. Малютин толкнул спиной дверь.

Хрен вам! Та открывалась внутрь. Пришлось взяться за ручку и потянуть, а самому сделать опять шаг к окну.

А дальше он обнаружил себя уже на лестничной клетке, закрывающим дверь, которая, как назло, сильно хлопнула.

«Тум!»

Первый удар в стекло. Будто кто-то раскачался и врезал в него кулаком или всем корпусом.

Хотя если это был кулак, то бил он как тяжелый молот.

«Тум!» – еще удар, и он уже сопровождался треском.

Первый слой.

Малютин побежал. Он как раз догнал внизу девчонку и схватил ее за руку, когда наверху послышался звон стекла и тяжелый стук спрыгнувшего на пол тела.

Потянуло холодным воздухом. Герметичность была нарушена, но бояться сейчас стоило совсем не этого.

– Бежим!

Хорошо, что девочка не стала перечить. Потому что в этот момент ученый услышал тяжелые шаги. Дверь, которую он закрыл за собой, чуть не слетела с петель.

Тот, кто находился с той стороны, пытался сломать с разбега и ударил в нее, пока будто для пробы. Дверь затрещала, но не поддалась.

На мгновение стало тихо.

Малютин с Леночкой уже подбегали к залу, когда кто-то налетел на него из-за угла, оттолкнул от него девчонку, а самого чуть не сбил с ног.

Не думая, Николай ударил трубой в ответ – не в полную силу из-за неудобной позиции. Даже не ударом, а тычком. Иначе бы уложил, а так только пустил кровь.