Логика человеческой жизни - [27]

Жертвовать приходится и дружбой: философии и психологии власти чуждо это понятие. Если у другого больше власти – ты зависишь от него, если у него меньше власти – он зависит от тебя. Просто друзей не бывает. Не зря американский историк Генри Адамс веком раньше грустно констатировал: «Друг у власти – потерянный друг».

Но, жертвуя ради власти нормальными отношениями с близкими и друзьями, мы остаёмся в одиночестве. На это обрекает нас любая власть. Кем бы ты ни был, власть, данная тебе, отделяет тебя от людей. Выразительно сказал об этом уже в наше время известный американский адвокат Джерри Спэнс: «Власть разъединяет. Бог, наверное, самое одинокое существо во Вселенной. Ни один человек не чувствует такого одиночества, как судья. Никто не нуждается в друзьях так, как он. Сейчас он существует отдельно от них. Он одинок. Некоторые из его старых друзей ненавидят его. Другие боятся. Родители всегда отделены от детей. Родители и дети могут быть в хороших отношениях. Они могут любить друг друга. Но друзьями они бывают редко, потому что никогда не бывают равными, а именно это является основой любой дружбы. Власть, реальная или мнимая, физическая или психическая, изолирует людей» (книга «Как побеждать в споре», 1995). Если вы хотите власти, вам придётся смириться и с этим.

Теперь нам ясно, что власти, как и богатства, нужно не просто добиться: её тоже нужно выстрадать в том же, пушкинском, значении слова, подчинив всего себя её требованиям. Но сходства власти и богатства на этом не заканчиваются.

Как и денег, власти не бывает много. Редко кто отказывается от возможности подняться ещё на ступеньку выше в иерархии власти, даже если в глубине души всерьёз сомневается в своём соответствии новой должности. Заканчивается всё в полном согласии с принципом, сформулированным канадским педагогом Лоуренсом Питером в ставшей мировым бестселлером книге «Принцип Питера, или Почему дела идут вкривь и вкось» (1968): «В иерархии каждый индивидуум имеет тенденцию подниматься до своего уровня некомпетентности». Ты был толковым рабочим – тебя сделали мастером. Ты и тут хорошо показал себя – тебя назначили начальником участка. И здесь всё получалось неплохо – так ты стал начальником цеха. Здесь было уже нелегко, и сам ты видел, что не всё получалось так, как хотелось бы. Но это видел только ты. Наконец, тебе предложили стать директором завода. Ты сомневался, однако соблазн был слишком велик. Очень скоро ты убедился в том, что эта должность выше твоих возможностей. Начались провалы в работе, нервотрёпка, теперь служебным обязанностям пришлось отдавать всё время и силы, жертвуя отдыхом, общением с близкими, здоровьем. Этот этап твоей карьеры оказался самым коротким. Ты достиг своего уровня некомпетентности.

Обладание властью, как и обладание богатством, сопряжено со страхом потерять её. Как мы говорили, власть очень многое даёт нам, и потому утрата её означает утрату едва ли не всех главных жизненных ценностей, а иногда даже и самой жизни. Не зря многим известным людям самых разных времён приписывается афоризм о том, что нет расставания более горестного, чем расставание с властью.

Но власть не просто теряют, как теряют перчатки или зонтик: власти нас лишают либо её у нас отнимают. Лишают те, кто выше нас на лестнице власти, а потому жизненно важно уметь выстраивать отношения с начальством, улавливая его желания, угождая, бдительно следя за переменами в его настроении. Отнять власть стремятся те, кто ниже, а потому и тут нужно быть настороже, нужно собирать и анализировать информацию обо всём происходящем внизу, вовремя выявляя возникающие опасности и продуманно манипулируя людьми. На всё это уходит так много времени, душевных сил и нервов, что даже люди власти раньше или позже осознают: получив власть, ты становишься зависимым и от тех, кто сверху, и от тех, кто снизу; независимость, которую, как нам кажется, даёт власть, – это мираж.

Это тоже известно давно. Четыреста лет назад выдающийся английский философ Френсис Бэкон сказал: «Человек, властвуя над другими, утрачивает собственную свободу». Уже в наше время выразительно охарактеризовал этот парадокс власти Ошо Раджниш: «Так называемые господа всегда являются рабами своих собственных рабов. Вы не можете стать чьим-то господином, не став рабом». Однако, даже убедившись в этом на собственном опыте, мало кто из нас отказывается от своей власти.

Искать во власти смысл жизни столь же бессмысленно, как искать в ней независимость. Человеку трудно жить, совсем не зная, зачем он живёт. Так называемый экзистенциальный вакуум – или, говоря проще, наша внутренняя пустота – требует заполнения. Поэтому хоть какой-нибудь ответ на этот вопрос мы должны себе дать. При этом большинство из нас не даёт себе труда попытаться понять себя, чтобы отыскать не просто смысл жизни «вообще», а смысл моей жизни. Не отличаясь, кроме того, и самостоятельностью мышления, мы ищем его там же, где ищут его все, и часто находим именно в обладании властью. У Джидду Кришнамурти были все основания задать риторический вопрос: «Разве погоня за властью не есть одна из распространённых попыток убежать от самого себя?»