ЛоГГ. Том 3. Стойкость - [70]

Это зрелище можно было наблюдать даже из Гайесбурга. Но артиллеристы крепости ничего не могли поделать, так как удар главных орудий испарил бы вместе с врагом и их товарищей.

— Да о чём думает Мюллер?! — в ярости закричал Кемпфф. — Вот так и бывает, если колеблешься с принятием решения!

Но ему и самому в тот момент нужно было принимать решение: отправлять ли восемь тысяч оставшихся под его командованием кораблей, чтобы спасти флот Мюллера.

— Я не могу просто стоять и смотреть, как их убивают. Айзендорф! Патрикен! Отправляйтесь и спасите этого сопляка!

Подчинённых весьма удивило то, как грубо был высказан этот приказ. И всё же они не стали медлить с его выполнением, ведь иначе гнев командира мог переместиться с Мюллера на них. Два адмирала направились в главный порт крепости, чтобы возглавить свои боевые соединения. По пути они не смогли удержаться от перешёптывания:

— Командующий выглядит сердито…

— Победа здесь может стать беспрецедентным достижением, но если он потерпит неудачу, то понижение в звании станет для него наименьшим беспокойством. Его могут вообще перевести на какую-нибудь незначительную работу.

— В таком случае будет бесполезно пытаться догнать Миттермайера и Ройенталя…

Подвергшийся концентрированной атаке имперский флот получил серьёзный урон, но, несмотря на то, что он корчился в агонии, именно благодаря мудрому командованию Нейхардта Мюллера он избежал полного краха. Его флагман метался по всему полю боя, помогая оказавшимся в тяжёлом положении подчинённым, укрепляя готовые рассыпаться построения, помогая отступить в тыл наименее защищённым кораблям и ужесточая оборону в ожидании подкрепления, которое, как он был уверен, вскоре должно было подойти. Узнав, что Айзендорф и Патрикен уже в пути, он бросил остатки сил в атаку и вырвался из окружения.

Меркатц тоже хорошо понимал, когда следует отступить, и потому, избежав бессмысленного столкновения с новым врагом, спокойно и не нарушая построений вернулся в крепость. Своей цели его рейд достиг.

Юлиан тоже вернулся в порт. В этой битве он сбил три вражеских валькирии и доказал, что его успехи в первом бою были не случайны.

V

14-го и 15-го апреля атаки имперского флота были успешны в течение примерно 90 % времени операций, но в итоге каждый раз оканчивались неудачей из-за внезапного изменения в ходе боя. Для Карла Густава Кемпффа это было невыносимо, и он начал вымещать своё негодование на некомпетентном, по его мнению, заместителе.

— Вы сражались храбро. Проблема в том, что это всё, что вы делали. Что вы хотели этим показать?

Замечание Кемпффа задело Мюллера. Хотя он тоже размышлял над своими ошибками, но то, что ему было приказано возвращаться в тыл, по вполне понятным причинам стало для него ударом. Офицер, высоко оцениваемый самим Райнхардом и в двадцать с небольшим лет ставший адмиралом, не может не быть гордым и уверенным в себе.

Сдерживая своё негодование, он привёл свой флот обратно в тыл, но, хоть и не был человеком ограниченного ума, не мог в данном случае не задаться вопросом о том, что Кемпфф, возможно, желает заполучить всю славу для себя одного.

Пока он раздумывал об этом, к нему подошёл военный врач с докладом:

— Один из пленных сказал кое-что необычное.

— Что же?

— Он утверждает, что адмирал Яна Вэнли на самом деле сейчас отсутствует в крепости Изерлон…

— Правда?.. — спросил Мюллер, слегка отклонившись назад и уставившись на врача. Было непонятно, относится ли его вопрос к самому докладу или его содержанию, и это само по себе показывало степень его удивления.

— Я не знаю, насколько это достоверно, — спокойно ответил врач, — но пленный, бредящий от лихорадки и находящийся на грани смерти, произнёс это. Теперь же он мёртв, и подтвердить сказанное невозможно.

— Но как такое вообще может быть? — пробормотал Мюллер. — Неужели этого пугала всего имперского флота даже нет в крепости?

Расслышав его слова, стоящий рядом капитан 3-го ранга Древенц спросил:

— Этот Ян Вэнли и правда такой страшный противник?

Немного помолчав, Мюллер ответил вопросом на вопрос:

— А вы бы смогли захватить эту крепость, не пролив ни капли крови своих людей? И так, чтобы никто не смог разгадать ваш план?

— Нет, — подумав, ответил Древенц. — Это невозможно.

— Что ж, значит, Яна Вэнли действительно стоит бояться. К выдающемуся вражескому командиру следует проявить уважение, не так ли? В этом нет ничего зазорного.

Просветив капитана на этот счёт, Мюллер снова погрузился в размышления. Мог ли командующий столь важной крепостью, как Изерлон, покинуть свой пост? Да ещё в столь неопределённое время, когда Империя в любой момент может начать полномасштабное наступление? Мюллеру, как и любому солдату, имеющему хоть толику чувства ответственности и здравого смысла, нелегко было в это поверить.

Он вспомнил один из кораблей, которые видел лично, когда флот Союза вышел из крепости.

Судя по его виду, это точно был «Гиперион», в последние два года являвшийся флагманом Яна. Разве тот факт, что он участвовал в битве, не означает, что Ян находится на Изерлоне? Или это была уловка, призванная замаскировать его отсутствие? Возможно ли, что всё происходящее было лишь сложной стратегией, которая должна заставить их думать, что командующий отсутствует в крепости, и выманить их в безрассудное нападение? Как бы то ни было, Ян Вэнли действительно был человеком, захватившим Изерлон без потерь. Впервые услышав об этом два года назад, Мюллер был глубоко шокирован. Именно тогда он осознал, сколь бесконечно разнообразной может быть военная стратегия.