Лога - [62]
Скоробогатов ходил вялый и мрачный, как будто ему нечем было свободно дышать. Взамен сгоревшего корпуса, он построил новый. Отремонтировал машину, в которую подсыпали толченого кирпича. Но засуха, маловодье мешали работе прииска. О замыслах старателей он знал и желал, чтобы они как можно скорее вели проходку. Он думал воспользоваться даровой водой.
— Напрасно так думаешь, Макар Яковлич, — говорил ему Телышков. — Не возрадуешься. Смородинка большеводная, хотя и узенькая речонка, — затопит она нас.
Другое думал Маевский. Объезжая место, где небольшая кучка людей терпеливо, упорно проходила прорез, изнывая от жары и жажды, он говорил усмехаясь:
— Неумным человеком задумано, а дураки работают. Без нивелировки?.. Ха-ха… Право, дураки!
Но у «дураков» работа подвигалась споро. Маленький ручеек проползал по прорезу, скопились небольшие лужи. Исаия от радости был сам не свой. Схватив лопату, он спрыгнул в канаву и принялся, задыхаясь, рыть. Ему хотелось поскорей закончить работу. Он представлял себе, как вода быстрым потоком бросится по прорезу из Смородинки, разрез Скоробогатова быстро наполнится водой. Скоробогатов забегает по берегу и не сможет попасть на другой, где вода затопит корпуса. Скоробогатов будет умолять его приостановить воду, посулит кучу денег, но Ахезин не возьмет деньги, а потребует особого почтения и уважения к себе. Исаия Иваныч Ахезин будет первым человеком на прииске!..
И вот, наконец, прорез подошел к обширной низине, откуда лога брали свое начало.
— Ну, благословясь! — скомандовал Ахезин и подошел к земляному валу, который разделял Смородинку и прорез. Он подошел к валу торжественно, точно собирался закладывать первый кирпич какого-то большого здания. С лопатами, с кайлами старатели окружили его. Он обвел всех строгим взглядом:
— Ну, все в сборе? — и не дожидаясь ответа, предложил:
— Сядем!
Посидев молча, в каком-то молитвенном оцепенении, на толстом пне, он быстро поднялся, говоря:
— Приступим… Креститесь…
Снял картуз и истово перекрестился троекратно. Старатели последовали его примеру. Скосив глаза на Малышенко, Ахезин отечески заметил:
— А ты, Михайло, молишься, как на балалайке играешь…
— Ну, действуй, братцы! — Ахезин с яростью начал разрывать вал.
Старатели принялись закидывать русло Смородинки ниже перехвата. Булькала вода, мутясь и пузырясь. Наконец, бойким потоком Смородинка свернула с обычного пути, проложенного веками, обмелела, и, медленно огибая гору мутноватой лентой, устремилась к логам.
Шагая по берегу, Малышенко ловким движением лопаты расчищал путь в новом русле реки. Его черные глаза радостно искрились. Вода шла дальше и дальше по прорезу. Местами она останавливалась, скапливалась в виде небольших плесов, потом, перепрыгнув через препятствие, бойко устремлялась вперед.
Лога ожили. Зашевелился и скоробогатовский прииск. Принимая к себе первые потоки горной сестры, речка Безыменка радостно и ласково зашумела.
Скоробогатов вначале с тревогой следил за тем, как прибывает вода в Безыменке, но потом успокоился. Вспомнив насмешливые речи Маевского, он подумал: — «Нет, не дурак придумал это дело, а дурак сказал, что не будет толку».
В этот день он откупил у Маши весь «транспорт» целиком и приказал Телышкову отправить угощение в лога.
Старатели, удивляясь щедрости Скоробогатова, охотно приняли угощение, но Ахезин даже не пригубил. Он, как оплеванный, влез в свою изношенную качалку-одноколку и уехал на Глубокий.
Ушел август. Сухие осенние дни начали седеть по утрам тонким инеем. На логах становилось все оживленнее. Заслышав о появлении воды, старатели ринулись туда, чтобы использовать остаток теплого предзимья.
Гурьян недовольно ворчал:
— Прут на готовое-то! Сволочи!
На щеке его заметней и чаще играл желвак, а глаза злобно исподлобья глядели на старателей.
Малышенко же не сердился на людей, которые пользуются плодами его дум, бессонных ночей и его упорной работы.
— Хватит с тебя воды! — спокойно говорил он Гурьяну.
— Хватит, не хватит, а на чужой каравай рта не разевай. Больно расклались, как воры на ярмарке, к готовому-то… Небось, когда звали прорез делать, так только зубы скалили.
Суханов тоже негодовал на старателей. Он трижды подбегал к прорезу и переваливал канавку, которую прокрыл Степка Казанок, тщедушный, веснущатый, злобный и своенравный человек.
— Я те башку отсеку! — кричал Казанок, когда Суханов делал земляную перемычку.
И, грозно подняв лопату, шел к Суханову. Тогда Гурька Сошников бросал работу и бежал на выручку с топором в руках. Казанок отступал.
День ото дня взаимоотношения обострялись, росла злоба меж двумя группами старателей. Только спокойный Малышенко еще сдерживал их. Едва вспыхивала перебранка, он начинал уговаривать тех и других.
Одни смолкали, махнув рукой, уходили к себе в балаган, говоря:
— А ну их, пусть!
Другие пристыженно оправдывались:
— Мы-то не виноваты, что вы первые взялись за прорез.
Всех больше шумел, конечно, Казанок. Брызгая слюной, он изрыгал площадную брань.
«Свои» его останавливали:
— Да будет тебе лаяться!
А «враги» свирепо смотрели на него, судорожно сжимая кулаки:
— Эх, ты, шкет!.. Мымра подморенная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Под названием «В лесу» в 1937 году был издан сборник охотничьих рассказов Бондина в Свердловском областном издательстве.Еще в начале 20-х годов писатель опубликовал в областной печати несколько своих охотничьих рассказов («Заяц», «Форель», «Медвежья шалость»).В 1937 году он подготовил книгу для детей под заголовком «В лесу».Книга эта явилась итогом личных впечатлений автора, встреч с уральскими рыбаками и охотниками. Он сам был страстным охотником и рыболовом. Около станции Анатольевская находилась его постоянная охотничья резиденция — шалаш в сосновом бору.
Повесть «Матвей Коренистов» — третья повесть из ранних произведений Алексея Бондина. Писатель работал над ней с 1928 по 1934 год. В 1935 году она вышла в Свердловском областном издательстве вместе с повестью «Уходящее» в сборнике с этим заголовком.Первоначальной редакцией «Матвея Коренистова», развернутой впоследствии в крупное произведение, был рассказ «Стрелочник», напечатанный в журнале «Товарищ Терентий» № 21, 1924 год.Следующий вариант повести назывался «Две сестры».Окончательный вариант появился уже в сборнике, обогащенный деталями, с более глубокой разработкой характеров действующих лиц.В основу повести легли наблюдения писателя над жизнью железнодорожных рабочих за время его пребывания на станции Азиатская.
Над романом «Ольга Ермолаева» писатель работал на протяжении почти всей своей литературной жизни. Первый вариант романа начат им был в первой половине 20-х годов. В основу его были положены воспоминания о судьбе двоюродной сестры писателя — Е. Е. Туртаевой.Первый вариант назывался «Лиза Ермолаева», второй — «Оленька Полозова», третий—«Жизнь Ольги Ермолаевой».Писатель стремился создать образ новой женщины, героини социалистических пятилеток, первой женщины-многостаночницы. Последнюю редакцию романа писатель закончил незадолго до смерти[1].Впервые «Ольга Ермолаева» была напечатана в Свердлгизе в 1940 году, затем в трехтомном собрании сочинений в 1948 году, потом в Молотове и Челябинске (1949—1950 гг.).
В романе «Белая птица» автор обращается ко времени первых предвоенных пятилеток. Именно тогда, в тридцатые годы, складывался и закалялся характер советского человека, рожденного новым общественным строем, создавались нормы новой, социалистической морали. В центре романа две семьи, связанные немирной дружбой, — инженера авиации Георгия Карачаева и рабочего Федора Шумакова, драматическая любовь Георгия и его жены Анны, возмужание детей — Сережи Карачаева и Маши Шумаковой. Исследуя характеры своих героев, автор воссоздает обстановку тех незабываемых лет, борьбу за новое поколение тружеников и солдат, которые не отделяли своих судеб от судеб человечества, судьбы революции.
Повесть «У Дона Великого» — оригинальное авторское осмысление Куликовской битвы и предшествующих ей событий. Московский князь Дмитрий Иванович, воевода Боброк-Волынский, боярин Бренк, хан Мамай и его окружение, а также простые люди — воин-смерд Ерема, его невеста Алена, ордынские воины Ахмат и Турсун — показаны в сложном переплетении их судеб и неповторимости характеров.
Книгу известного советского писателя Виктора Тельпугова составили рассказы о Владимире Ильиче Ленине. В них нашли свое отражение предреволюционный и послеоктябрьский периоды деятельности вождя.
Почти неизвестный рассказ Паустовского. Орфография оригинального текста сохранена. Рисунки Адриана Михайловича Ермолаева.
Роман М. Милякова (уже известного читателю по роману «Именины») можно назвать психологическим детективом. Альпинистский высокогорный лагерь. Четверка отважных совершает восхождение. Главные герои — Сергей Невраев, мужественный, благородный человек, и его антипод и соперник Жора Бардошин. Обстоятельства, в которые попадают герои, подвергают их серьезным испытаниям. В ретроспекции автор раскрывает историю взаимоотношений, обстоятельства жизни действующих лиц, заставляет задуматься над категориями добра и зла, любви и ненависти.
В основу произведений (сказы, легенды, поэмы, сказки) легли поэтические предания, бытующие на Южном Урале. Интерес поэтессы к фольклору вызван горячей, патриотической любовью к родному уральскому краю, его истории, природе. «Партизанская быль», «Сказание о незакатной заре», поэма «Трубач с Магнит-горы» и цикл стихов, основанные на современном материале, показывают преемственность героев легендарного прошлого и поколений людей, строящих социалистическое общество. Сборник адресован юношеству.