Лодки уходят в шторм - [116]

К вечеру из Ленкорани прибыли баркас "Кура" и шхуна "Святая Нина", на следующий день — пять рыбниц.

Коломийцева очень беспокоила судьба остальных семи лодок. И он принял смелое решение: завладеть в Бендер-Гязе каким-нибудь пароходом и выйти в море на поиски. Он спросил Кушнаренко, что в Бендер-Гязе, какие там стоят войска, есть ли англичане?

— Англичан нет, — отвечал Кушнаренко. — Они в Энзели, иногда наведываются. Помимо персидских пограничников и ажанов стоит казачья сотня есаула Залесского.

— Ва, русские казаки в Персии? — поразился Канделаки.

— Это персидские "казаки", — усмехнулся Коломийцев. — По просьбе шахского правительства царская Россия еще в прошлом веке создала здесь карательную дивизию по образцу и подобию наших казачьих. Персов и курдов вырядили в казачью форму, русские офицеры-инструкторы обучили их казачьим навыкам. Весь командный состав дивизии — русские. Они на службе у шахского правительства…

В тот же вечер "Перебойня" причалила к дебаркадеру, у которого стоял почтово-пассажирский пароход "Ван". Шла посадка пассажиров. Коломийцев, Сухорукин, Канделаки и двое матросов поднялись на борт, вошли в каюту капитана. Сухорукин стал у дверей с парабеллумом в руке.

— Капитан, нам нужен пароход! — без предисловий заявил Коломийцев.

— То есть как это "нужен пароход"? — опешил капитан. — Кто вы такие?

— Мы — большевики из Ленкорани. Наши товарищи целую неделю скитаются на лодках по морю без провизии и воды. Их надо собрать и прибуксировать на Ашур-Адо.

— Какое мне дело до ваших товарищей? У меня пассажиры, четыреста человек. Паломники, возвращаются из святых мест.

— Паломники подождут, — сказал Канделаки. — Пусть помолятся пока, и за нас тоже. А там люди могут погибнуть.

— Не могу, не могу, у меня рейс, — упрямо отвечал капитан.

— В таком случае мы реквизируем пароход, — спокойно предупредил Коломийцев.

— То есть как это "реквизируем"? — округлил глаза капитан. — По какому праву? Предъявите ордер!

Коломийцев постучал по деревянной кобуре маузера:

— Вот мой ордер! Если не подчинитесь приказу, я буду вынужден арестовать вас. — Коломийцев подал знак, и Сухорукин направился к капитану, но тот замахал руками:

— Хорошо, хорошо, я сейчас распоряжусь! — Сторонясь Коломийцева, он вышел из каюты.

Прошло минут пятнадцать, а капитан не возвращался. Послали Сухорукина узнать, в чем дело. Тот быстро вернулся:

— Капитан сбежал, как крыса с корабля!

— Помчался к Залесскому. Надо спешить!

Все вышли из каюты. Нашли старпома, он объявил в мегафон об отмене рейса по техническим причинам и попросил паломников покинуть пароход. Пассажиры заволновались, грозились, ругались, но все же спустились на дебаркадер.

"Ван" с потушенными огнями вышел из залива, ведя на буксире "Перебойню".

Вскоре на дебаркадер прибыл Залесский с казаками, принялся допрашивать возмущенных пассажиров о людях, угнавших пароход.

Вернувшись в Бендер-Гяз, он приказал выставить вдоль всего берега казаков с пулеметами и послал подробное донесение в Карасу, своему начальнику, командиру второго полка казачьей дивизии полковнику Филиппову о том, что на Ашур-Аде из Ленкорани прибыли красноармейские части во главе с большевистскими комиссарами.

А "Ван", оставив "Перебойню" у Ашур-Аде, взял курс на север, вышел в открытое море на поиски отставших лодок. Двое суток крейсировал он вдоль южного побережья Каспия, то уходя далеко на север, то возвращаясь обратно.

Улегшийся было шторм разыгрался снопа и затруднил поиски.

Только на третий день, когда небо очистилось от туч, впередсмотрящий вдруг выкрикнул:

Слева по борту лодка!

"Ван" развернулся и полным ходом пошел навстречу рыбнице. Приблизившись к ней, с "Вана" увидели, что на борту рыбницы со сломанной мачтой сгрудилось человек пятнадцать заросших бородами людей. Они смотрели хмуро, настороженно, полагая, видимо, что попали в руки белогвардейцев, но, увидев на пароходе красноармейцев, радостно замахали руками, стали выкрикивать:

— Братишки! Наши! Ура!..

На этой лодке оказались начальник службы связи Реввоенсовета Владимир Бойцов, тот самый, что был у Ленина, начальник радиостанции Богданов, работники радиостанции и телеграфа.

Отбуксировав рыбницу Бойцова к Ашур-Аде, "Ван" вернулся продолжать поиски. В тот же день он встретил утлую лодку, в которой находились политкомиссар Отто Лидак с женой, Бахрам Агаев и его секретарь по партии "Адалят" и несколько красноармейцев.

Сойдя на берег и встретившись с Коломийцевым, Лидак сообщил, что они видели, как баркас "Чайка" свернул на север и как одна рыбница пошла ко дну.

"Наверное, и остальные лодки потонули. Больше никого мы не найдем", — решил Коломийцев.

Лидак привез с собой два с половиной миллиона рублей и архив Реввоенсовета и горкома партии.

Двенадцатый день над Ашур-Аде развевалось Красное знамя Страны Советов.

К тому времени у ашурадинцев была уже своя флотилия. В руках большевиков находились кроме "Вана" пассажирский пароход "Эльбрус" и сторожевое судно "Часовой". Команду "Эльбруса" сагитировали Лидак и Бойцов. А команда "Часового", узнав о провозглашении Советской власти на острове, ссадила на берег офицеров, подняла красный флаг и привела судно в Ашур-Аде.