Литва: рассеяние и собирание - [6]

Пан Анджей, я так благодарен… моя радость не выразима словами…

Мистр. Я бы подкрепился…

Адам (подает конфету). Скажите, чего ей теперь нельзя?..

Мистр. Одно ясно, она еще не вполне здорова. Но и не так больна, какой я застал ее вначале.

Адам. Какое сравнение…

Мистр. Однако еще и не вполне здорова.

^{Оба садятся за стол.}

Адам. А что у ней? Какая это болезнь?

Мистр. Зло! Оно гнетет душу… А душа, противясь, мешает обращению крови.

Адам. Какое зло?

Мистр. Что-то не так она сделала. В своем прошлом теле.

^Пауза.

Адам. В каком теле?

Мистр. Львином. Она была самка.

^{Адам тревожно оглядывается на спящую Целину.}

Адам. И что не так она сделала?

Мистр. В подробностях не скажу. Возможно, растерзала кого-то. Не того.

^Пауза.

Адам. Сударь, я так счастлив… Что с вами не разминулся… что вы не преминули ее осмотреть…

Мистр (встает). Надобно и вас осмотреть.

Адам. Я здоров…

Мистр. Чувствую: старость и предрасположенность к авангарду, но я обязан узнать более.

^{Внимательно смотрит на Адама. Целует его. Адам противится, пробует вырваться. Замирает. Мистр отпускает его.}

Мистр. У вас ожог. От костра.

^Пауза.

Адам. Ожог?..

Мистр. Душа еще помнит о пламени и страшится тепла, потому вы так мерзнете. (Садится.) Благословенна будь, Иоанна, Орлеанская де́вица, в новом своем обличье.

^{Адам делано улыбается.}

Адам. Шутить изволите…

Мистр. Не надо стыдиться, Адам, ее плоть была весьма недурна.

^{Целина издает тихий стон. Адам подбегает к ее постели, поправляет одеяло. Возвращается к столу. Глядя на Мистра, подбирает слова.}

Адам. Сударь… (Овладевает голосом.) Чувствую, что вы меня за руку ведете в миры, о которых я помышлял, но никогда их всерьез не касался. Посему я желал бы знать, кто мой вожатый?..

Мистр (берет конфету). А я бы подкрепился.

Адам. И почему непременно я?

Мистр. Приходилось вам слышать о маршалах Божиих?

^{Адам трясет головой.}

Об одном наверняка приходилось… Родился в Вифлееме, дух испустил на кресте в Иерусалиме. Все пустил на самотек, и вышла в итоге — вера со множеством искривлений. Полководец он был неважный — оттого-то и потерпел! А сам устранился от борений… Ни умер, ни возродился, вывернулся из еврейской кожи и потом еще жил не однажды, но уже не так откровенно… (Сгрызает конфету.) Для плоти духовный труд изнурителен.

Адам. Берите, сколько вам надо…

Мистр. Кроме него, есть еще два маршала. Маршалы, мистры, мессии — именования меняются в зависимости от эпохи, но суть одна: три этих великих духа являют собой кабинет Господень, или Первый Круг Божий. (Склоняется к Адаму.) Вы не помните, мы оба посещали один семинар? Латинской литературы.

Адам. В которой жизни?

Мистр. В Вильне. Я чаще сидел на второй скамье справа.

Адам(мотает головой). Извините…

Мистр. Вы уже и тогда строчили и были дамским любимцем…

Адам. Я не считаю это достоинством.

Мистр. Но вспомните хоть поэму, фрагмент, которым я вас приветствовал. Откуда он, этот пророк-пришелец под именем «Сорок четыре»? Спаситель, заступник отверженных?

Адам. Я не знаю. Так у меня написалось…

Мистр. Вам это надиктовали, Адам. Сей отрывок — это все, за что вам назначен талант. Остальное — стружки, прощаемые при творении самородка. Кто-нибудь и за это похвалит, помянет имя Мицкевича. И все же они — только лишь куча мусора.

^{Адам закуривает.}

Курите много. Душе не вредно, а для плоти — не вспоможительно.

Адам. У меня теперь в голове — все кувырком…

Мистр. Старые истины рвутся из вас, извращения от Петра и Павла. Забудьте Бога-Отца, Бога-Сына и Духа, нету такого Бога! Есть Бог и три маршала, его губы и уши. (Встает.) Конфеты кончились… В башмаке у Целины есть еще, если вы не против… (Подходит к шкафу.) Даже зная о своем назначении, я ровно двенадцать лет ждал приказа действовать. Первому мистру, магистру, мессии либо консулу, называйте его как хотите, был отдан приказ: собрать рыбаков и следовать с ними в Иерусалим. Мне же… Скакать в Париж и тут обрести вас — первого справа, Петра моих апостолов.

^{Из-под шкафа он вынимает башмак. Адам провожает глазами все движения Мистра. В его дрожащих пальцах дотлевает цигаретта.}

Адам. Сударь, вы… Христос?

Мистр. Не люблю сего звучного титула. В нем излишек моего предвестника.

Сцена 3

^{Квартира Жорж Санд. Просторная и светлая гостиная. Вокруг не слишком роскошного, но со вкусом накрытого стола неловко переминаются Адам, Пьер и Маргарет. Входит Бальзак с бумажным свертком.}

Бальзак(Маргарет). Bonjour, madam.

Маргарет. Bonjour.

Бальзак(Пьеру). Оноре де Бальзак.

Пьер. Пьер Леру.

Бальзак. Как?

Пьер. Леру.

Бальзак. Приветствую, Адам. Как там Польша? (Энергично.) Повержена, но не сломлена? Где Санд?

Адам. На кухне.

Бальзак(громко). Жорж?

Голос Санд. Иду-иду.

^{Входит Санд. Вытирает руки о передник. Бальзак целует ее в щеку.}

Санд. Оставь поцелуйчики. Что-то в животе неспокойно. Боюсь, не холера ли.

Бальзак(подает рукопись). Это тебе, даровитейшей. Первые главы «Отца Горио», шестая редакция. Полное соответствие.

Санд. Ты б лучше вина принес…

Бальзак. Храни, Жорж, накапливай, лет через сто продашь с барышом. (Оглядывается.) Можно уже рассекретить, что́ мы празднуем?

Санд. Книгу еще не открыл, а требуешь кульминации.

Бальзак. Не кульминации — только названия.