Литургические заметки - [34]

и вообще было в этом отношении легче). Один священник был одновременно юрист, другой — инженер, третий — кустарь, чуть ли не сапожник... Служба была только по воскресеньям и большим праздникам, а также и вечером накануне. За исключением древней Евхаристии каждый раз что-нибудь обновлялось — менялось, формировалось, вплоть до появления не переводных уже, а новых русских и притом стихотворных канонов; я их не помню и о качестве судить не берусь...

Конечно, большое значение имели личная одаренность и чистота намерений реформаторов. В частности, епископ удивительно задушевно читал евхаристические молитвы нараспев, в какой-то совершенно своеобразной мелодии; а священник, тот, что был и юристом, очень хорошо произносил их патетически, не нараспев (не знаю, как называется такая манера чтения). Но входить в личные характеристики здесь я не буду, и так я отвлекся от темы, которая Вас занимает. Я вспоминаю все это в связи с Вашими как бы недоумениями о церковном Богослужении. Оно может быть прекрасно — может быть все светоносно, в каждом моменте может возбуждать высокие чувства — быть в этом смысле истинным служением Богу... О вкусах не спорят, можно по-разному относиться к опытам, о которых я вспоминаю; но и в другом "стиле" творческое отношение к священному писанию дало бы удивительные результаты. Если Вам больше по душе древняя икона, то и в службе церковной, я думаю, Вас привлекли бы опыты художественной реставрации эпох, когда писались иконы: лампады в полумраке, мужские хоры (непременно два "лика"), изысканные древние напевы, в которых запечатлелась духовная сила святых... Я способен оценить и это; но и здесь потребовались бы великие творческие перемены, в частности, большие сокращения текстов, борьба с электричеством, с дурными привычками певцов, да и самого народа... Словом, в наших условиях это невозможно...». Из письма, 1963

Итак, для открытой литургии потребовался бы открытый алтарь и русский язык, понадобились бы особенно одаренные служители — и даже особенно взыскательный народ. Проблема открытой Евхаристии относится таким образом к области церковной футурологии. И прежде всего это следует сказать о нашем брате — служителях... Сегодня мы можем только с великим ужасом вообразить, как многие из наших знакомых священников и архиереев стали бы читать открытые евхаристические молитвы. Тут как и с проповедью: редкому священнику можно было бы сегодня дать разрешение служить открытую литургию. Какой страшный риск: опошлить, испортить святейшее Таинство Церкви! Нужно прямо признать практически положительным значение того факта, что в закрытом чтении евхаристических молитв скрываются и уравниваются личные качества священнослужителей: ибо краткие наши «возгласы» мы все произносим более или менее одинаково, — и таким образом внешняя сторона Евхаристии остается у нас независимой от голоса, культуры, даже от настроения служителя.

Будущие формы открытой литургии могут быть найдены только в практических священных экспериментах. Заранее можно сказать, что молитвы святителя Василия Великого окажутся непригодными для открытого чтения вследствие чрезвычайной их много словности. В древнейшей рукописи литургии написано: «м повторяет народ слова епископа»; должна быть проверена и такая возможность, предлагающая, конечно, предельную краткость этой коллективно произносимой молитвы. А такое общее чтение не преобразится ли потом в общее пение евхаристических молитв?.. Не обязательно, чтобы все это решалось для всех одинаково.

Возникнут  и некоторые принципиальные проблемы. Можно уподобить в этом отношении Евхаристию священному Писанию. Когда мы начинаем вполне понимать его в чтении на родном языке, то вместе с радостью открывающегося смысла нам открываются и трудные для современного человека недоумения и проблемы. Консерваторы думают, а иногда и прямо говорят: зачем церковному народу эта затруднительная ясность — нет, будем читать Писание на непонятном языке, нараспев, и пусть оно так и остается для народа под покровом священной таинственности. Видят даже некую особую мудрость иерархии в том, что от народа так закрыто Писание и так закрыта Евхаристия: мол, охраняется святыня. Да — но какою ценою? Ценою самой святыни! Ибо в конечном счете мы остаемся без Писания и без Евхаристии.

44

 Но что же нам делать сегодня, какой совет дать сегодня сознательному христианину — как молиться ему во время совершения Евхаристии? Вопрос не новый — и были в популярной душеспасительной литературе издания, которые предлагали на этот случай скверные молитвы собственного изобретения, но никак не хотели открыть мирянину подлинных молитв Евхаристии.

Они напечатаны в Служебнике. Их нужно выписать и читать шепотом или в уме вместе со священником. В такой практике они очень скоро запомнятся наизусть. Первая молитва — во время пения «Достойно и праведно» приведена в одной из предыдущих заметок (40). Далее

Священник:  ПОБЕДНУЮ ПЕСНЬ...

Хор: СВЯТ, СВЯТ, СВЯТ...

Священник (и мы с ним): С сими блаженными Силамии мы, Владыко, Человеколюбие,возглашаем и говорим: Свят еси и ПресвятТы,и единородный Твой Сын,и Дух Твой Святый. Свят еси и Пресвят, и великолепна слава Твоя,Ты мир Твой так возлюбил, что Сына Твоего единороднаго отдал, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Он пришел, и все о нас устроение исполнив, в ночь, когда Он был предан, (скорее — Сам Себя предал ради жизни мира), взяв хлеб во святые Свои и пречистые, и непорочные руки, благодарив и благословив, освятив, преломив, преподал святым Своим ученикам и апостолам и сказал: ПРИИМИТЕ, ЯДИТЕ...