Литра - [7]
Нарисовать убедительный образ идеального, или положительного, героя — до сих пор одна из самых трудных задач для писателя. Идеальные герои обычно получаются не очень живыми, наоборот, они часто выходят скучными, схематичными. Поэтому самые талантливые авторы житий пытались очеловечить своих героев, приблизить к читателям. Самое известное древнерусское житие посвящено духовному подвигу Сергия Радонежского, основателя Троице-Сергиева монастыря. Если его современник князь Дмитрий Донской сумел объединить политические и военные силы русских княжеств для решающей битвы с татаро-монголами — Куликовской (1380), то Сергий стал духовным объединителем Руси, именно он благословил Дмитрия и все русское воинство на это сражение. Житие Сергия написал Епифаний, которого прозвали Премудрым. Он очень деликатно дополняет рассказ о святом бытовыми деталями и жизненными ситуациями, которые оживляют, но не снижают образ Сергия. Оказывается, в детстве у святого были нелады с учебой, и ему трудно давалась грамота. А когда Сергий удалился в пустынь, к нему повадился ходить медведь, с которым святой делил скудную пищу. Почти юмористической становится сцена, когда некий человек, приехавший повидать знаменитого старца, не верит, что одетый в нищенскую одежду старик с лопатой в огороде — это и есть знаменитый Сергий из Радонежа. Ранняя избранность Богом для религиозной деятельности, любовь к людям, неустанный физический и духовный труд, скромность, почти нищета в быту, способность к творению чудес как свидетельство силы веры — вот черты русского святого.
Бестселлер протопопа
Жизнь, как говорится, берет свое, а иногда и чужое. Идет время, и всё больше возрастает интерес древнерусских писателей и читателей к другим, более земным, сторонам жизни человека. Читатель теперь хочет не только поучительности, но и увлекательности.
Вот какая история произошла с написанной в XVI веке и очень популярной на Руси «Повестью о Петре и Февронии Муромских». Канонизация (причисление к лику святых) муромского князя Петра и его жены Февронии предполагала составление жития — жизнеописания, подтверждающего святость героев. Написать житие Петра и Февронии было поручено протопопу Ермолаю. Однако Петр и Феврония жили в XII веке, а Ермолай в XVI-м. Попробуйте-ка написать что-нибудь о вашем пра-пра-пра-дедушке, который жил 400 лет назад! Единственное, что вы сможете о нем сказать, что он жил и умер и был (может быть) хорошим человеком. Для жития маловато. Вот и бедный Ермолай мог опираться не столько на документы и воспоминания (они почти не сохранились), сколько на легенды и предания о жизни и делах муромских князей. А что такое легенда? Быль, от старости похожая на сказку. Но протопоп Ермолай был, видимо, человек веселый и с воображением. Его эти легенды так увлекли, что вместо жития он написал увлекательную приключенческую волшебную повесть, в которой герой побеждает змея-оборотня чудодейственным мечом, героиня обладает магическими знаниями, словно сказочная мудрая дева. Сюжетом становится не столько описание жизни, посвященной Богу, сколько история верной любви Петра и Февронии, любви, преодолевающей зависть, злобу, предрассудки. Конечно, Ермолая за эту самодеятельность как следует отругали. «Какое ж это житие? — строго сказал ему заказчик. — Это ты, Ермолай, что-то несуразное написал. Неформат!» Пришлось писать другое, «правильное» житие. Но зато «Повесть о Петре и Февронии» Ермолая-Еразма стала бестселлером древнерусской литературы. Ее так часто переписывали от руки, что она дошла до наших дней.
А теперь о грустном. О древнерусской литературе мы знаем только по дошедшим до нас произведениям. А дошло их совсем немного. И дошли они, если уж начистоту, случайно. Причин много.
Долго и трудно создавалась древнерусская книга. Монах писал заостренной палочкой или пером на дорогостоящей бумаге (она была редкостью!) или выделанной коже, стараясь красиво и аккуратно вывести каждую букву, пользуясь светлым временем. Вечером или ночью не попишешь. Наверняка заместитель настоятеля монастыря по хозчасти ругался: «Ишь, расселись тут! Писатели, елы-палы! Свечей на вас не напасешься!» Рукопись создавалась в единственном экземпляре. Если было необходимо, ее переписывали несколько раз — но счет шел максимум на несколько копий, а никак не на тысячи. За 50-100 лет рукопись, если она не была сложена в книгу, приходила в негодность. Она могла сгореть в пожаре — а пожары тогда были обычным делом. Всякий порядочный город просто обязан был раз в 10–15 лет сгорать дотла. Рукописи уничтожали специально: в ходе церковных реформ, реформ Петра I-го, революций и борьбы с религией в ХХ веке. Никто не считал, сколько погибло рукописей. Возможно, до нас дошла одна тысячная часть того, что было написано в XI–XVII веках. А может, и меньше. Говорят, рукописи не горят. Ага, как же. Еще как!
Кривой ответ на прямо поставленный вопрос
На уроках литературы мы читаем и изучаем так называемую «художественную» литературу. По-английски ее называют fiction. Фикция — это то, чего не было на самом деле, что создано и существует только в воображении автора. Ну и читателя, конечно, если он прочитает такую книгу. Была ли древнерусская литература художественной? И да, и нет.
Сразу скажу, чего не будет в этой книжке. В ней не будет рассказов о военных подвигах и описаний великих сражений. В ней не будет биографий великих полководцев.Военные подвиги совершаются на грани жизни и смерти. Если солдат или офицер оказались на этой грани, это значит, что его командиры совершили ошибку. Если солдат закрывает своей грудью товарища, он, конечно, герой. Но кто-то виноват в том, что оба они оказались под пулями противника. Изнанка подвига — чья-то халатность, трусость или дурость.О великих битвах и великих полководцах написано много и подробно.
Невзглядова Елена Всеволодовна — филолог, критик, эссеист. Родилась в Ленинграде. Автор книги “Звук и смысл” (1998), других исследований в области стиховедения, а также статей о современной русской поэзии и прозе. Лауреат премии “Северная Пальмира”. Постоянный автор “Нового мира”.
Новый сборник статей критика и литературоведа Марка Амусина «Огонь столетий» охватывает широкий спектр имен и явлений современной – и не только – литературы.Книга состоит из трех частей. Первая представляет собой серию портретов видных российских прозаиков советского и постсоветского периодов (от Юрия Трифонова до Дмитрия Быкова), с прибавлением юбилейного очерка об Александре Герцене и обзора литературных отображений «революции 90-х». Во второй части анализируется диалектика сохранения классических традиций и их преодоления в работе ленинградско-петербургских прозаиков второй половины прошлого – начала нынешнего веков.
За два месяца до выхода из печати Белинский писал в заметке «Литературные новости»: «Первого тома «Ста русских литераторов», обещанного к 1 генваря, мы еще не видали, но видели 10 портретов, которые будут приложены к нему. Они все хороши – особенно г. Зотова: по лицу тотчас узнаешь, что писатель знатный. Г-н Полевой изображен слишком идеально a lord Byron: в халате, смотрит туда (dahin). Портреты гг. Марлинского, Сенковского Пушкина, Девицы-Кавалериста и – не помним, кого еще – дополняют знаменитую коллекцию.
Мастер короткого рассказа Денис Драгунский издал уже более десяти книг: «Нет такого слова», «Ночник», «Архитектор и монах», «Третий роман писателя Абрикосова», «Господин с кошкой», «Взрослые люди», «Окна во двор» и др.Новая книга Дениса Драгунского «Отнимать и подглядывать» – это размышления о тексте и контексте, о том, «из какого сора» растет словесность, что литература – это не только романы и повести, стихи и поэмы, но вражда и дружба, цензура и критика, встречи и разрывы, доносы и тюрьмы.Здесь рассказывается о том, что порой знать не хочется.
Разносторонность интересов и дарований Александра Фомича Вельтмана, многогранность его деятельности поражала современников. Прозаик и поэт, историк и археолог, этнограф и языковед, директор Оружейной палаты, член-корреспондент Российской академии наук, он был добрым другом Пушкина, его произведения положительно оценивали Белинский и Чернышевский, о его творчестве с большой симпатией отзывались Достоевский и Толстой.В настоящем сборнике представлены повести и рассказы бытового плана ("Аленушка", "Ольга"), романтического "бессарабского" цикла ("Урсул", "Радой", "Костештские скалы"), исторические, а также произведения критико-сатирической направленности ("Неистовый Роланд", "Приезжий из уезда"), перекликающиеся с произведениями Гоголя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.