Литра

Литра

«Не пугайтесь! ради бога, не пугайтесь!» — как поётся в известной опере. Автор предлагает нам не что иное, как учебник русской литературы, но не такой, как в школе, а совершенно альтернативный. Если вы считаете, что человеку очень даже не вредно знать историю отечественной словесности, то из этого учебника вы узнаете, за что мы ценим и любим наших классиков. (А вот и нет, — не за то, о чём вы подумали.) Если же у вас по лит-ре и так уже отличные оценки, то вы по достоинству оцените авторский юмор, иронию и даже, не побоюсь этого слова, сарказм.

«…Книжка в самом деле получилась странная. Дело в том, что, конечно, она не для 12 лет. И задумана не как изложение истории литературы, а как дополнительное чтение в 9-10 классах, чтобы сделать «учебный материал» веселее, интереснее, доступнее и… задать новые вопросы. Понятно, что между 9 и 10 классами — целая эпоха в жизни человека. И литература в 9 и 10 классах — разная. И писать пришлось по-разному».

Подходит читателям 12 лет.

Жанры: Литературоведение, Образовательная литература
Серии: -
Всего страниц: 23
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Литра читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

О пользе лени

Чтобы не трудиться и не напрягаться, человек готов на любые подвиги, изобретения и открытия.

Благодаря лени было изобретено сокращение. Может быть — м.б., так как — т. к., рубль — руб., деньги — $, Российская Федерация — РФ, Президент — ВВП, и т. д., и т. п., и проч. Как только в школе появился учебный предмет «литература», его сократили до «литры». Сначала только писали в дневниках: «лит-ра». А потом и говорить стали: «Опять по литре стих задали!» Поэтому выпускники школы знают не литературу, а «литру»: романы «ЕО», «В&М», «П&Н», «М&М», стихотворения «Я пом. чуд. мгн.», «Однажды в студзимпор» и т. д. и т. п. и проч.

Самое неприятное в предмете «литра», что приходится читать не только учебники, но еще и эти самые романы, рассказы и стихи, про которые написаны учебники. Ну, как бы читать. Это несправедливо. Если на математике задача про бассейн и воду, никто не заставляет копать пруд и укладывать трубы.

Еще хуже, что на литре дают задания типа «Подумайте и скажите (напишите)…». Это вообще засада. Нигде думать не требуют, только на литре. Несправедливо. Нет, чтобы как на других предметах: выучил, рассказал, забыл. Еще и думай! На всю литру думалки не хватит.

Здесь я вам не помощник.

Но могу помочь представить литературу в целом. Не всю, а так называемую «классическую» литературу (примерно до 11 класса). Тогда те произведения, которые вам уже пришлось или придется читать, будут понятнее и живее.

Будучи теплым (горячим — лениво) сторонником лени и фаном литры, автор предлагает такой почти учебник. Или больше, чем учебник. Или вообще не учебник.

Литра по понятиям

Когда-то человек произнес первое слово. Так появилась устная речь.

Но человек очень скоро понял: «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь».

— Помнишь, — сказал один человек другому человеку, — я тебе рыбу принес? А ты мне обещал каменный топор сделать. Гони давай.

— Обещал? — задумчиво ответил другой человек одному человеку. — Не помню, брат. Полная, понимаешь, амнезия.

И остался один человек без рыбы, топора и веры в человечество.

И тогда он понял еще одну мудрость: «Что написано пером — то не вырубишь топором». Даже каменным. И стал думать, как сохранить устную речь на долгое время, чтобы люди жили по понятиям.

Поэтому начало литературы определить нетрудно. Ведь слово «литература» происходит от латинского «litera» — буква. Литература появляется тогда, когда появляется письменность. В широком смысле литература — это все письменные тексты. Литература может быть юридической, научной, религиозной, художественной. Книги, журналы, газеты, тексты в Интернете — все это литература. Школьные сочинения, SMS-сообщения, переписка в сети и даже справка от врача — тоже литература, тоже письменные тексты, состоящие из букв. Неважно, высекаем мы их на камне, выдавливаем на глине, выцарапываем на бересте, пишем гусиным пером, ручкой или набираем на клавиатуре. Каждый из нас, как только напишет первую в жизни букву, становится писателем, и каждый по-своему создает литературу в широком смысле слова.

Но обычно под «литературой» мы понимаем только художественную литературу: романы, рассказы, стихи. Именно ее мы изучаем в школе. Это особый вид литературы. Художественная литература является художеством в хорошем смысле, то есть искусством. Художественные письменные тексты, как и другие, тоже несут информацию. Но это особая информация — образная. В отличие от литературы специальной, например научной, эта информация общедоступна и общеинтересна. Мало кому придет в голову почитать для развлечения статью по квантовой механике или журнал «Вестник свиноводства». А чтение художественной литературы представляет собой особый род удовольствия, которое может доставить только искусство. Правда, не всем оно доступно и не все это понимают. Поэтому так много среди нас бедных людей. Ведь бедность бывает и душевной. А литература обогащает человека. Она обогащает человека не только знаниями, а прежде всего — высокими чувствами сострадания, милосердия, юмора, иронии, красоты… И — воображением. Читая, мы представляем себе рассказчика, героев, обстановку, пейзажи, предметы. Мы словно снимаем у себя в голове фильм, в котором выступаем и режиссером, и актером, и художником, и мало ли кем еще, а не просто читателем. Набор букв мы силой воображения превращаем в живые картины, причем гораздо успешнее, чем самый мощный компьютер и 3D-технологии. Поэтому художественная литература так много значит в жизни человека и человечества.

«Просто» читать художественную литературу нельзя. Хотя она общедоступна, но, как и всякое искусство, требует понимания. А понимание начинается со знания. Эти знания дает нам литературоведение — наука о литературе, которая состоит из истории литературы и теории литературы.

История литературы изучает литературный процесс, то есть как появилась и как развивалась литература, какие писатели ее создавали. А теория литературы пытается понять, что же такое художественная литература, чем она отличается от других искусств, старается осмыслить законы, по которым создаются художественные произведения.


Еще от автора Александр Константинович Киселев
Канарейка и снегирь. Из истории русской армии

Сразу скажу, чего не будет в этой книжке. В ней не будет рассказов о военных подвигах и описаний великих сражений. В ней не будет биографий великих полководцев.Военные подвиги совершаются на грани жизни и смерти. Если солдат или офицер оказались на этой грани, это значит, что его командиры совершили ошибку. Если солдат закрывает своей грудью товарища, он, конечно, герой. Но кто-то виноват в том, что оба они оказались под пулями противника. Изнанка подвига — чья-то халатность, трусость или дурость.О великих битвах и великих полководцах написано много и подробно.


Рекомендуем почитать
Уроки Красного Октября

«Капитализм не входит органически в плоть и кровь, в быт, привычки и психологию нашего общества. Однажды он уже втравил Россию в братоубийственную гражданскую войну и, как подтверждает многолетний опыт, не приживется на российской почве. Свидетельством тому и те три революции, которые произошли в стране с минимальным временным интервалом: с октября 1905 по октябрь 1917 года. Эти революции показали, что основная часть российского общества была решительно недовольна «недоделанным» российским капитализмом, бурно развившимся в стране после крестьянской реформы 1861 года, посягнувшим на соборные, общинно-коллективистские и духовно-нравственные устои народной жизни.


Империализм от Ленина до Путина

Буржуазия подходит к историческим образам не менее утилитарно, чем ко всему остальному. Так имя Сталина она приспосабливает под текущие политические нужды. Когда ей нужно было ускорить процесс приватизации и укрепления связей с мировым капиталом – российская буржуазия пугала обывателя сталинскими репрессиями, «сталинизмом», единственным спасением от которых якобы и являлась тотальная либерализация всего и вся. Так «Сталин» помогал либерализации.Когда государственная собственность в основном поделена и встает задача стабилизации системы, тогда нужно сильное государство, способное защитить собственность.


Одно предложение: афоризмы, поговорки, определения

• Афоризмы• Поговорки• Законы Мерфи• Определения.


Мамин сибиряк

«...В ту ночь я впервые подумал, что мамин сибиряк — просто жулик. Как сказала Кутя с самого начала — шарлатан. Нашел дураков, которые только и ждали, во что бы уверовать, которым скучно и тошно без мокошей, волосов, дедушек чуров. А я тоже хорош, тоже развесил уши — а ведь собираюсь в следователи.Интересно узнать, откуда он взялся здесь в Ленинграде, на Гражданской улице, бывшей когда-то Мещанской. Матушка его привела — это понятно. Но где она его подцепила? В Сибирь в командировку он не ездила, значит, сам заявился сюда? А дальше? Пришел прямо с вокзала на экскурсию в Эрмитаж? Я почему-то никогда об этом не расспрашивал, а ни матушка, ни ее сибиряк сами не рассказывали — взялся откуда-то, ну и взялся… Может быть, потому я и не расспрашивал, что инстинктивно боялся, как бы мой родственный интерес не переродился в следовательский? Неприятно же быть сыщиком в собственном доме...».


Полевое руководство для научных журналистов

«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.


Писать как Толстой. Техники, приемы и уловки великих писателей

Опытный издатель и редактор Ричард Коэн знает, на что надо обратить внимание начинающим писателям. В своей книге он рассказывает о том, как создавать сюжет, образы персонажей и диалоги; объясняет, кого стоит выбрать на роль рассказчика и почему для романа так важны ритм и ирония; учит, как редактировать собственные произведения. Автор не обходит стороной вопросы, связанные с плагиатом и описанием эротических сцен. Вы не просто найдете в этой книге советы, подсказки и секреты мастерства, вы узнаете, как работали выдающиеся писатели разных стран и эпох.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.